Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

Мы теперь можем лежать и смотреть в сторону полюса [написал он в дневнике]. Я слышу, как вращается земная ось, но завтра мы смажем ее. Воодушевление велико. Увидим ли мы английский флаг – упаси нас Бог от такого зрелища, но я в это не верю.

15 декабря рассвет – если можно говорить о рассвете в районе полюса, где солнце ходит над головой по кругу – выдался ярким и ясным. Они закончили завтрак, собрались чуть быстрее обычного и тронулись в путь, чтобы пройти последние несколько миль. Иногда скольжение было хорошим, иногда (на участках рыхлого снега) – не очень. Они напрягали глаза, изо всех сил вглядываясь в равнину, лежавшую впереди, скрывая друг от друга, но не от самих себя, что нервничают и беспокоятся, – что если «Юнион Джек» уже готов их там поприветствовать? Но, несмотря на все старания, они не могли разглядеть впереди ничего, кроме бесконечного нетронутого снега.

В начале, как обычно, шел Хелмер Ханссен – лучший возница и лучший штурман. Когда оставалось пройти восемь миль, он крикнул Амундсену, чтобы тот встал первым в их цепочке.

– Почему? – спросил Амундсен.

– Потому, – медленно ответил Ханссен, – что я не могу править собаками, если никого нет впереди.

Это была неправда. Собаки и без лидера ускорились так, что только снег летел в разные стороны. Но Ханссен не хотел первым оказаться на полюсе-. Эта честь по праву принадлежала Амундсену. И Амундсен пошел вперед. Он шел, пока возницы, напряженно следившие за своими путемерами на протяжении последних нескольких миль, не закричали хором: «Стой!»

Было три часа дня.

Это был конец путешествия. Они достигли полюса.

И вот теперь [записал Бьяаланд в дневнике] мы исполнили наше заветное желание, и очень здорово, что мы оказались на полюсе первыми людьми. Мы счастливы, что здесь нет английского флага – и установили наш, трехцветный норвежский. Сейчас празднуем – едим и пьем все, что только можем: стейк из тюленьего мяса, и печенье, и пеммикан, и шоколад.

Да, если бы вы только знали (мама, и ты, Сьюзан, и Т., и Свейн, и Хельга, и Ханс), что я сижу сейчас здесь и пишу это, вы бы порадовались за меня. Рельеф здесь плоский, как озеро в Моргедале, и передвигаться на лыжах легко.

С другой стороны, у Хелмера Ханссена в тот момент не было острого чувства триумфа.

Я с облегчением понял, что мне больше не нужно вглядываться в компас на обжигающем ветру, дувшем в лицо все время, пока мы двигались на юг, теперь он будет дуть в спину.

А что же Амундсен?

«Итак, мы добрались и смогли установить свой флаг на географическом Южном полюсе, – написал он. – Спасибо тебе, Господи!»

И все.

Скотт отставал на 360 миль, все еще пробиваясь вверх по леднику Бирдмора.

В ту ночь Триггве Гран, который вместе с Дебенхемом и Тэйлором находился в Западных горах, внезапно вздрогнул во сне и проснулся, как от толчка. В своем дневнике он написал: «Мне приснилось, что я получил телеграмму “Амундсен достиг полюса между 15 и 20 декабря”»[103].

Не могу сказать, что я достиг цели всей моей жизни, хотя знаю, что эти слова произвели бы серьезный эффект [написал Амундсен позже]. Проще было бы все объяснить именно так. Но лучше быть честным и сказать прямо, что никто из человеческих существ не оказался настолько далеко от своих желаний, как я в тот раз. Район вокруг Северного полюса – ох, черт бы его побрал! – именно Северного полюса – вот что привлекало меня с детства, а я оказался на Южном. Разве может быть что-то более неправильное?