Покорение Сибири. От Ермака до Беринга

Подтверждением того, что результаты морских походов Алексеева—Дежнева стали известны в Западной Европе еще до находок академика Г. Ф. Миллера, явились анонимная карта, вышедшая в Лейдене в 1726 г. На ней Азия кончается на северо-востоке мысом Святой Нос и несколькими островами, а рядом надпись: «Русские суда проходили здесь, чтобы итти на Камчатку».

На анонимной карте 1727 г., изданной в Амстердаме, на северо-востоке Азии нанесен остров и рядом надпись: «Русские, приходящие с Лены и рек восточнее Лены, проходят здесь со своими судами, чтобы итти торговать с камчадалами».

На карте долго жившего в Сибири пленного шведского офицера Страленберга, которую он поднес Петру I в Москве, а опубликовал в 1730 г. в Швеции, против устья Индигирки нанесена надпись: «Отсюда русские, пересекая море, загроможденное льдом, который северным ветром пригоняет к берегу, а южным отгоняет обратно, достигли с громадным трудом и опасностью для жизни Камчатки» (28, с.63).

И наконец, сам тогда еще капитан 1-го ранга Витус Беринг, успешно плававший в проливе между Азией и Америкой, первоткрыватель Алеутских и Командорских островов и Северозападного побережья Северной Америки, в одном из своих донесений, посланных летом 1725 г. из Енисейска, пишет: «Ежели б определенно было итти с устья Колымы до Анадыря, где пройти всемерно возможно, о чем новые Азийские карты свидетельствуют и жители сказывают, что преж сего сим путем хаживали» (28, с.64).

Все это подтверждает несомненное влияние сведений о походе Алексеева—Дежнева вокруг Чукотки на новые географические представления о свободном проходе из Ледовитого моря в Восточный океан, уже во второй половине XVII в. и в первой трети XVIII в., задолго до находок Миллера в Якутской приказной избе.

Так уж распорядилась история, что имя С. И. Дежнева и его плавание вокруг Чукотки стало достоянием школьных учебников и известно большинству россиян. Присовокупим к этому славному имени и имя смелого и предприимчивого помора Федота Алексеева Попова, организатора вошедшей в историю географических открытий экспедиции в полярных морях России.

P.S. А бывали ли казацкие кочи в проливе между Ледовитым морем и Восточным океаном в XVII в. после 1648 г.? В конце 40-х гг. прошлого века в Российском государственном архиве древних актов была обнаружена «Книга расходная судов и судовых запасов» (Якутск, 1661 г.). В ней ученые прочитали запись: «Июня в 6 день посланы великого государя на службу за море на Анадырь реку десятник козачей Иван Рубец, а с ним послано якутских служилых людей 6 человек. И тем служилым людем дан коч мерою 8 сажен (около 17 м. — М.Ц.)».

Историк и знаток русских географических открытий в Сибири и на Дальнем Востоке член-корреспондент Академии наук СССР А. В. Ефимов, комментируя эту запись, вполне обоснованно отметил, что такой коч по сухопутной дороге доставить в то время на р. Анадырь было невозможно. И найденная запись побудила его в 1951 г. опубликовать в 24-м сборнике «Вопросов географии» (с. 427–430) статью «К вопросу о повторении похода по трассе исторического плавания С. Дежнева 1648 г.».

Позже в архиве Ленинградского отделения Института истории в собрании якутских авторов удалось выявить «наказную память» Ивану Меркурьеву Рубцу (Бакшееву), из текста которой ясно, что Рубец должен был пройти морем на анадырскую моржовую коргу. Ему предписывалось «плавучи вниз Леною и морем до Индигирки и до Алазеи и до Ковыми и до Анадыря рек в дороге беглых и беспроезжих никого служилых и торговых и промышленных людей на суды к себе отнюдь не принимать и на Анадырь не свозить» (33, с.34). Первых анадырских казаков Рубец должен был принять к себе уже на устье Анадыря.

В начале августа 1661 г. коч Рубца потонул во время бури в низовьях Лены. Основные грузы удалось спасти, и Рубец продолжил плавание на коче Ивана Хворова, направлявшегося на Колыму. Рубец зимовал в Нижнеянском зимовье и в середине июля 1662 г. доплыл до устья Колымы. Там он в соответствии с наказом из Якутска получил для анадырской службы дополнительный карбас, который позже числился за Анадырским острогом. До 31 августа 1662 г. Рубец дошел морем до Анадырской корги. Следовательно, в августе 1662 г. он прошел проливом, соединяющим Ледовитое море с Восточным океаном.

Рубец обязан был немедленно приступить к промыслу моржей. Для этого он доставил на коргу из Якутска 30 тяжелых моржовых спиц (копья для охоты на моржей), пудовый безмен, котел и прочие тяжелые принадлежности для промысла. Но, увы, на корге не оказалось моржей, видимо сказались последствия интенсивного промысла там с 1652 по 1662 гг.

Он решил искать новые моржовые лежбища. От промышленных людей Рубец слышал, что эти лежбища могут находиться южнее Анадырского устья. Это и привело его, по мнению историка Б. П. Полевого, к устью р. Камчатки. О его камчатских приключениях расскажем позже. Исходя из этих новых данных, Б. П. Полевой утверждает, что по крайней мере в 1662 г. легендарный рейс экспедиции Попова—Дежнева через пролив между Азией и Америкой был успешно повторен.