Покорение Сибири. От Ермака до Беринга

«А рыбы в Байкале всякие много и осетры и сиги и иные всякие и зверя нерпа в нем есть много ж, только жилья немного около Байкала, опричь немногих тунгусов, которые питаются рыбою потому, что близ Байкала пашенных мест нет и живут по рекам в зимовьях промышленные люди зимою. А лес около Байкала есть, кедровник большой и на нем орехов много, и иной лес есть же. А вода в нем зело чистая, что дно виднеется многие сажени в воде, и к питию зело здрава, потому что вода пресна» (28, с.138, 139; 37, с.82, 83; 6, с.133).

В «Дорожном дневнике» перечислены все впадающие в Байкал реки, в том числе Селенга, Баргузин, Верхняя Ангара. Верно описано северное и южное побережья острова: «От Верхней Ангары до устья Нижней Ангары везде подле море-утесы каменные и горы высокие и места самые страшные… а по Селенгинской стране (стороне. — М.Ц.) — земля низкая» (40, с. 145). Ясно, что для современных Спафарию географов первое в географической литературе детальное описание озера Байкал явилось выдающимся событием, так как до этого оно воспринималось ими как «море неведомое есть».

Через Байкал перебирались в наиболее узком месте, от устья Ангары к устью Селенги. Обычно этот переход делали за сутки. Спафарий, учитывая возможные задержки из-за погоды, также отметил, что нигде «меньши сутки не перебегают». Большие опасности для судов представляли мели в устье Селенги: «хотя та река немалая, однако ж устье зело мелкое, и с великим трудом в нее ходят, которые и многажды бывали тем устьем» (6, с.133). Зимою Байкал переезжали обычно в том же месте на санях, — по Ремезову также в один день.

Совершали переход через Байкал и с устья Ангары на Баргузинский острог: «перенимаются чрез море на остров Олхон, и подле острова ходят днище, а от острова Олхона до Святого Носу, где перенимаются, пучина великая, на силу в полтора днище могут перениматься, и для того в тех местах многие суды разбивают». Переезжавшие в этом направлении Байкал выходили в «Баргузинский Култук», откуда через «Камень» за полдня ходу добирались до Баргузинского острога. Этот путь долгое время служил официальной дорогой, которой ходили «дощаники с запасом из Енисейска (для снабжения даурских острогов. — М.Ц.) и торговые люди чрез море… для торгу». Видимо, этот более сложный и дальний путь через Байкал использовали из-за значения Баргузинского острога в качестве административного центра Забайкалья.

С южного берега Байкала открывалось несколько дорог на Шилку и далее в Китай. Из Баргузинского острога путь лежал «сухим путем верблюдами и конми чрез превысокия горя, камени, и лесы и болота, с великою трудностию… такого нужного пути нет». Зимою на горах лежал снег «в печатную сажень (примерно 1,76 м. — М.Ц.), а в иных местех и больши сажени», и через тот снег казакам приходилось просекать дорогу топорами. Так что при благоприятных условиях до Нерчинского острога шли недели две и больше.

В начале 50-х годов XVII в. по поручению воеводы А.Ф. Пашкова енисейские служилые обследовали путь через Иргенский волок. Дорога шла вверх по Селенге, затем по ее притоку Xинку до озер Иргеня и Ераклея, затем «озерами и волоками» в

Ингоду, которая, соединяясь с р. Нерчею, образует р. Шилку. Волок между верховьями X?n? и Ингоды имел продолжительность в один день пути. Иргенский путь красочно описан знаменитым ревнителем старообрядчества протопопом Аввакумом, которого везли по этому пути в ссылку: «потом доехали до иргеня-озера; волок тут, — стали зимою волочиться… весною на плотах по Ингоде реке поплыли на низ… Стало нечего есть, люди учали с голоду мереть и от работныя водяныя бродни. Река мелкая, плоты тяжелые… Ох времени тому!» (6, с. 134). Для закрепления на этом пути в 1653 г. был построен у начала волока Иргенский острог. Но лет через 20 этот путь был почти совершенно заброшен.

Третий путь с Байкала, который в последнюю четверть XVII в. стал наиболее используемым, шел с Селенги сухим путем по берегу ее притока р. Уды, затем поворачивал к трем Еравнинским озерам: «и будут те озера кругом верст в 20 и больше, и рыбы в них щуки и иныя всякия есть много же, а называют их Еравинскими, одно большим, а другое средним, третье меньшим». Далее путь шел мимо озера Телембе на речку Читу и на Ингоду, в которую она впадает, и выходили на Шилку. Именно по этому пути ехал Спафарий в 1675 г., а затем и другие русские послы в Китай в конце XVII в. и в начале XVIII в. Именно по этой дороге двигались русские дипломаты и торговцы. Вдоль нее построили ряд укрепленных пунктов на всем протяжении от Селенги до Шилки. В 1658 г. у впадения Нерчи в Шилку был поставлен Нерчинский острог. А к 1675 г. на озерах Телембе и Еравне стояли Телембинский и Еравнинский остроги. Сам Спафарий считал неообходимым построить острог на р. Уде: «и подле реки Уды, — писал он, — мочно и острог ставить и суды делать и места хлебородного сыскать мочно» (6, с.134, 135). Основанный вскоре после этого Удинский острог стали называть «ключом Даурии».