Покорение Сибири. От Ермака до Беринга

Проведенные раскопки подтвердили широкое распространение среди обитателей города азартных игр. При раскопках найдены костяные фишки — игральные кости и игральные костяные пластинки с нанесенными на них кружками и точками, которые, возможно, являются игральными картами. Известно, что игра в кости и карты велась исключительно азартно, играли на деньги, меха, другие ценности, несмотря на то, что и воеводская и церковная власти преследовали азартные игры. Так, например, в 1630 г. в вотчине архиепископа вологодского и великопермского был произведен специальный сыск с целью выяснения, кто «зернью и карты играют». Как пример отношения властей к азартным играм приведем наказ якутского воеводы таможенному целовальнику, чтобы «торговые и промышленные люди в зимовьях… зерновых костей и карт не держали и зернью бы никто не играл».

Но, видимо, в условиях Мангазеи все эти запреты мало помогали (26, с.42, 43). И мангазейские воеводы сделали азартные игры источником дохода для властей. В двух торговых городских банях разрешено было устроить «зерновые избы», где играли в зернь. Там же находились помещения, где проходили «закладные игры» (картежная игра). Эти игорные избы отдавались на откуп, за что в воеводскую казну поступали крупные суммы денег. На откуп отдавали и кабаки, расположенные в центральной части посада. По части кабаков имелось три вида откупа: «за медовое питье», «за пиво и брагу» и «за квасную и сусляную продажу» (26, с.10).

То, что такая практика получения денег за счет эксплуатации не лучших побуждений в среде прмышленников и торговцев имела место, свидетельствуют многие факты деятельности сибирских воевод. Так, например, при устройстве дороги из Мангазеи на Туруханское зимовье мангазейский воевода Игнатий Корсаков в 1654 г. распорядился для обслуживания проезжих людей на Туруханском волоку поставить «волоковую баню» с буфетом, где продавались «кислый квас и сусло», и игорным домом для игры в зернь, в «картяные» и «всякие закладные игры» (6, с.120).

Об интенсивности морских плаваний в Мангазею в первые два десятилетия XVII в. судить трудно, так как мангазейский архив за эти годы погиб в пожаре 1642 г., когда сгорела вся Мангазейская крепость. Сохранились отдельные сведения о подобных походах. Так летом 1609 г. в Мангазею пришла партия торговцев и промышленников во главе с холмогорцем Еремеем Савиным. В 1612 г. из Мангазеи в Архангельск пришли мезенец Шестак Иванов и его сын Артемий. Известно, что сын и отец останавливались на о. Колгуеве, где подобрали вооружение с разбившегося иностранного корабля, пытавшегося, видимо, пройти на восток. В Мангазею Шестак плавал по морю.

Неоднократно бывали в Мангазее и двиняне торговец Кондратий Курочкин и стрелец Кондратий Корела, сообщившие, что «от Архангельского города в Мангазею по вся годы ходят кочами многие торговые и промышленные люди». О многих морских плаваниях в Мангазею упоминалось в одном из указов царя Михаила Федоровича, изданного до 1619 г.: «…ходят торговые люди от Архангельского города на Мангазею» (22, с.1054, 1064, 1067).

Записи в сохранившихся с тех времен таможенных книгах свидетельствуют, что в 1630 г., то есть через 11 лет после закрытия Мангазейского морского хода, через Мангазею и Енисейский волок (через который перебирались на Енисей в Туруханск) прошло 2350 торговцев и промышленников, с которых городская таможня собрала пошлину — деньгами 27047 рублей и мехами десятую часть с предъявленных таможне 1984 сороков (79 360 шкурок) соболей. Ясно, что деятельность в Мангазее торговцев и промышленников в предыдущие 10–15 лет была еще более интенсивной (10, с. 115).

Присутствие в Мангазее многочисленных торговцев и промышленников, готовых ради получения хорошей прибыли отправиться хоть на край света, сделало этот город центром по организации многих походов и предприятий, связанных с открытием новых богатых пушным зверем северных районов.

Пушной зверь в бассейне р. Таз скоро был повыбит, и промышленники устремились на восток в район р. Турухан, левого притока Енисея. Именно в устье Турухана в 1607 г. было основано Туруханское зимовье, которое позже называли Новой Мангазеей.

Безусловно, из Мангазеи царские власти держали под контролем новые районы добычи пушнины. Мангазея продолжала процветать. По-прежнему на р. Таз приходили «мангазейские» кочи, другие морские и речные суда.

Начало XVII в. было для Руси трудным и мучительным периодом истории, недаром его назвали «Смутным временем». Московское царство устояло в жестокой борьбе с польскими и шведскими оккупантами. Все это в определенной степени отразилось на отношении московских властей к попыткам западноевропейских торговых компаний проникнуть в Сибирь и на Европейский Север Руси. Царские власти очень болезненно воспринимали доходившие до Москвы слухи о появлении иностранных кораблей в Карском море.