Покорение Сюзанны

Сюзанна подняла свою тарелку и кружку с кофе.

— Не позволю какому-то ворюге запугать себя или заставить бояться поступать наилучшим образом для меня самой или моей семьи.

Холт покачал головой. Он спрашивал совсем не об этом.

— Ты боишься Дюмонта? Физически?

Она вздрогнула, потом выпрямилась.

— Мы говорим об изумрудах.

Сюзанна попыталась отойти в сторону, но Холт заблокировал дорогу. Серые глаза помрачнели, но когда он заговорил, голос звучал настолько мягко и спокойно, как она никогда прежде не слышала:

— Он бил тебя?

Бледные щеки запылали, затем краски отхлынули от лица.

— Что?

— Я хочу знать, бил ли тебя Дюмонт когда-нибудь?

Нервная судорога перехватила горло. В противоположность спокойному тону, в суровом взгляде пылал внушающий ужас огонь насилия.

— Омлет стынет, Холт, а я хочу есть.

Он с трудом сдержался, чтобы не швырнуть тарелку об стену, но сел, ожидая, когда она займет место напротив него. Возлюбленная выглядела очень хрупкой и невероятно невозмутимой в потоке солнечного света.

— Хочу услышать ответ, Сюзанна.

Холт отпил кофе, глядя, как она возит вилкой по посуде. Бывший коп умел ждать и умел давить.

— Нет, — невыразительно ответила она, начав есть. — Он никогда не бил меня.

— Угрожал?

Холт старательно сохранял непринужденность и жевал, не ощущая вкуса. Сюзанна внимательно посмотрела на собеседника, потом отвела глаза.

— Есть много способов запугать и деморализовать, Холт, после чего с легкостью унизить.

Взяв тост, аккуратно намазала его маслом.

— Ты почти не ешь хлеб.

— Что он сделал с тобой?

— Давай оставим эту тему.

— Что, — раздельно повторил Холт. — Он. Сделал. С тобой?

— Просто поставил лицом перед фактами.

— Какими?

— Что я прискорбно не соответствую образу жены корпоративного юрисконсульта с социальными и политическими амбициями.

— Почему?

Сюзанна хлопнула ножом по столу.

— Именно так ты допрашиваешь подозреваемых?

«Разозлилась, — отметил Холт. — Уже лучше».

— Это простой вопрос.

— Хочешь простой ответ? Прекрасно. Он женился на мне из-за моего имени, рассчитывая не столько на деньги, сколько на авторитет моей семьи, ведь фамилия Калхоун более чем подходила его амбициям. К сожалению, очень быстро выяснилось, что я вовсе не такой престижный приз, как он воображал. Мои светские беседы на званых ужинах в лучшем случае были скучны. Я старательно наряжалась, чтобы выглядеть достойной женой политически честолюбивого адвоката, но по-настоящему так и не преуспела в этом. Для него стало огромным разочарованием — о чем он непрестанно напоминал, — что я так и не смогла вбить себе в голову, что от меня ожидается. И что я невыносимо уныла и в гостиной, и в столовой, и в спальне.

Сюзанна вскочила и соскребла остатки еды в миску Сади.

— Я ответила на твой вопрос?

— Нет.

Холт отодвинул свою тарелку и вытащил сигарету.

— Я хочу знать, почему ему удалось убедить тебя, что ты ничтожество.

Сюзанна выпрямилась, не поворачиваясь.

— Потому что я любила его. Или того воображаемого мужчину, за которого вышла замуж, и хотела, всеми силами пыталась стать женой, которой он мог бы гордиться. Но чем сильнее старалась, тем большую неудачу терпела. Потом родила Алекса, и мне показалось… что я совершила что-то совершенно невероятное. Привела в этот мир восхитительного ребенка. И это оказалось так легко, так естественно для меня быть матерью, что я никогда ни в чем не сомневалась, не совершала никаких оплошностей. Настолько упивалась счастьем, настолько сосредоточилась на ребенке и увеличившейся семье, что не заметила, как Бакс очень осмотрительно начал заводить более увлекательные отношения. А догадалась обо всем, когда забеременела Дженни.

— Значит, он изменял тебе.

Мужской голос звучал обманчиво спокойно.

— И что ты предприняла?

Сюзанна не обернулась, включая воду, чтобы вымыть тарелки.

— Тебе не понять, на что это походит, когда тебя предают именно таким способом. Дают почувствовать себя неполноценной. Что это значит — носить ребенка и узнать, что тебе уже нашли замену.

— Нет, не понять. Но мне кажется, я бы рассвирепел.

— Злилась ли я?

Сюзанна почти засмеялась.

— Да, конечно, но еще больше я… ощущала обиду. Ненавижу вспоминать, как легко ему удалось разрушить меня. Алексу исполнилось всего лишь несколько месяцев, мы не планировали других детей. Но обнаружив, что снова жду ребенка, я была безумно счастлива. А он больше не хотел никого. Ничто из того, что он вытворял со мной прежде, не сравнится с болью и потрясением от его реакции на известие о новой беременности. Бакс не то чтобы рассердился… скорее, утомленно скривился.

Сюзанна сумела усмехнуться и погрузила руки в мыльную воду.