Покорение вершин (СИ)

Любой из нас сумеет к вам в душу страх посеять, вползая серым призраком в сны…

Они должны для меня завоевать новые земли, что открывало для меня… Нет, для нас новые возможности на пути к цели, ведь не только для себя стараюсь — а в итоге для всех жителей пустошей. Возможности открывало хотя бы тем, что тут мы могли найти множество так необходимых нам ресурсов. Хрук Ищущий рассказал, что для того, чтобы стрелки не калечились/убивались в результате разрыва стволов от выстрела частицами искажающего камня, нам нужно улучшенное железо — сталь и желательно обработанное магическим образом. Хотя мои сожаления, что столько хвостатых погибло при стрельбе для него были непонятны — «выполнили задачу, не надо жалеть!» Понятливо кивнул лишь тогда, когда пояснил, что один выстрел на одного хвостатого — это слишком большое разбазаривание наших ресурсов и надо свести риски для стрелков к минимуму, чтобы они могли перед своей смертью убить как можно больше врагов. Стволы, доспехи, лезвия, драгоценные металлы и камни для торговли — вот наши возможности, и это лишь малая часть того, что мы могли тут получить.

Вы смерти предаете наш крысиный народ,

Ведь мы для вас презренный и отверженный сброд,

Чтоб смерть нас не поймала, таясь во тьме подвала, мы в подземельях песни поем.

Пускай стальные зубы крошат наши тела,

Мы вам позволим верить в то, что ваша взяла,

Кто крысу в плен захватит, тот дорого заплатит, нам ночью за презрение свое!

(от автора: «Марш серых крыс». Автор этих строк, Майя Котовская, более известная как Канцлер Ги, лично разрешила их использование в тексте произведения. В ютубе (либо у меня в одном из блогов) советую посмотреть любительский клип)

И за всё мне надо было расплатиться лишь одним — кровью, пролитой теми, кто сейчас владеет горами и кровью моей, и моих бойцов.

Центром лагеря являлось место, где когда-то стояли несколько сложенных из дикого камня хижин, с частично покосившейся темной каменной кладкой и наскоро приведенные в относительный порядок.

Из них высыпали наружу командиры и, за их, спинами, пристроились крысята, как и остальные показывая — прижатые уши, опущенный нос, подставленная шея — полную покорность. Вол, Скур, Лука как победители очередной игры находились в войске. Самодельные доспехи начищены, жала коротких копий аж сияют, небольшие ножи на поясе торчат рукоятями вперёд, усики дрожат. Рожи сытые и довольные, а несколько царапин не в счёт.

После коротких приветствий зашли внутрь. Место для очага не было, поэтому прохлада и солнечный свет проникал через отверстие в крыше, и лучики солнца падали на очажное место, на котором располагалась самодельная карта.

У стен были выложены низкие деревянные нары, застланные кусками где-то раздобытой светлой дырявой кошмы и шкурами. Над одной из стен висел подпертый алебардами, закрывая почти всю стену, войлочный ковер с красными и зелеными узорами из той же валяной шерсти, закрывая щели в стене.

Из-за небольшого размера уселись плотно, плечом к плечу.

И запах стоял такой… Хороший запах.

Здесь собралось ядро командования и особо приближённые, бетты, которых на данный момент было уже немало, те верные и способные, оказавшиеся помощниками, чтобы мочь охватить основные проблемы нашего образования:

Командиры войск Скронк Резак, отличный поединщик Хрол Обрубок, верный Чут как главный среди отряда штурмовиков, стрелки — Беспалый и Крок Позвонок, да ещё к таким можно было отнести сидящий в подземельях Глаттершталя Живоглот.

Инженеры-колдуны, а просто говоря — зуберы: Струх Шип, Кич Хилый, Хрук Ищущий.

Лидеры второго моего второго народа, люди — Гизельхер Шлиц, Курт Огстер, монах-врачеватель Хьяльти Одд. Среди них не хватало профессора тератологии, анатомии и биологии Мартина Тассе, что остался в главном логове. Правда считать его человеком можно было весьма относительно. Были и ещё люди, вассалы из покоренных нескольких поселений, что были основаны беглецами или переселенцев в пустошах, но они пока не могут сравниться с названными.

Псоглавый гунул, нынешний предводитель остатков племени сарвуухов, молодой Сурнур, несмотря на общую тесноту, держался обособленно. Его старший товарищ, Явур Сильный, после мятежа Хрезкача лежал обезображенным куском мяса в стойбище сарвуухов и, насколько знаю, гунулы перебили не менее сотни, а то и более, чтобы поддержать жизнь в его теле.