Покоренная горцем

Удары Хэмптона были бы очень болезненны, если бы он умудрился хоть раз попасть в цель. Но из-за своих габаритов он двигался медленно, как муха в патоке, представляя Колину достаточно времени, чтобы во время боя посматривать на леди Джиллиан, направлявшуюся в маленький сад на кладбище. Она казалась такой же хрупко и нежной, как цветы, которые сажала. Но Колин помнил ее холодную выдержку, когда кузен пытался ее унизить. Помнил и гордость в ее пылающем взгляде, когда она играла на лютне Мартина в Большом зале. Помнил львицу, потребовавшую у него объяснений, — мол, почему он покинул ее сына? Проклятие! Ее стойкость и дерзкое упорство воспламеняли его кровь, побуждая броситься в погоню и покорить.

Она заплела волосы в длинную косу, спускавшуюся ниже талии. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь облака, падали прямо на нее — словно блуждающий взгляд Господа отметил столь прекрасное создание. Колин даже остановился, чтобы лучше ее видеть.

— Теперь я. — Капитан Гейтс отпустил Хэмптона и ступил на его место с обнаженным мечом в руке. — Бросайте свою деревяшку и берите меч, Кэмпбелл. Посмотрим, будут ли ваши глаза по-прежнему блуждать по сторонам, когда вам придется сражаться за свою жизнь.

Он не стал атаковать, когда Колин, оставив бутафорское оружие, взял свой клеймор — шотландский обоюдоострый меч — вместо более тонких английских мечей, лежавших без пользы у западной стены. Отступив на шаг, капитан ждал, когда Колин займет позицию.

— Интересный выбор, — заметил он, взглянув на длинный клинок в руке горца.

Колин молча приготовился к схватке. У него вдруг возникло чувство, что перед ним совсем не тот человек, с которым он тренировался несколько дней назад. Но это был все тот же капитан Гейтс, который и в самом деле являлся искусным бойцом, возможно, почти таким же искусным, как Колин. Капитан не стремился победить его в первый же раз — тогда он просто изучал его, наблюдал за ним. Впрочем, точно так же поступал и Колин. Он сразу понял: Гейтс умен и опасен и с ним следовало соблюдать крайнюю осторожность.

— Итак, капитан, вы собираетесь убить меня из-за нескольких моих взглядов?

— Нет, я собираюсь выяснить, так ли вы хороши в бою. Ведь не каждый во время схватки позволяет себе глазеть по сторонам…

Гейтс двигался с бешеной скоростью, нанося удары справа и слева, высекая потоки искр, когда металл с лязгом сталкивался с металлом. Отступив, он перекинул рукоятку меча в левую руку и атаковал с другой стороны.

«Вот дьявол», — подумал Колин, когда острие просвистевшего совсем рядом меча оцарапало ему шею. Капитан явно хотел, чтобы противник показал свое истинное искусство, но Колину и самому хотелось того же. Вот только как бы он объяснил, почему до сих пор скрывал его?

Мгновением позже он уже не беспокоился по поводу объяснений или чего-либо еще. Просто смотрел на кровь, сочившуюся сквозь рубашку из глубокой раны на его плече. Он смутно слышал обращенное к Гейтсу требование леди Джиллиан прекратить бой и злорадный смех д'Атра где-то позади.

Что ж, прекрасно!

Расставив ноги, Колин перебросил меч в левую руку. Если капитан ищет битвы, он ее получит.

Клинки снова столкнулись с лязгом металла. Гейтс вынужден был отступить под яростным напором Колина. Горец атаковал без остановки, прорываясь сквозь защиту капитана мощными сокрушительными ударами. Блокируя все встречные удары, он бил под любым углом — быстро, точно и эффективно.

Гейтс держался более четверти часа, но было ясно, что он страшно измотан. Его реакция замедлилась, и Колин уже трижды мог бы нанести ему смертельный удар. Медлительность — причина поражения в войне. Но этого капитана войны не интересовали, у него была другая цель — защитить добродетель леди от окружавших ее хищников, в том числе и от него, Колина.

Горец опустил меч. Он не хотел победы над Гейтсом.

— Я никогда не причиню ей вреда, капитан, — поклялся он.

— Вы навлечете на нее беду. — Гейтс занес меч над головой Колина, вынуждая его блокировать удар. — Разве вы не понимаете?..

— Нет. Не совсем. — Колин покачал головой. — Мне не очень понятно, почему несколько безобидных взглядов могут навредить ей, в то время как Девон использует любую возможность, чтобы опозорить ее.

Осознав, что схватка закончилась, Гейтс убрал меч в ножны и, тяжело дыша, согнулся, упершись руками в колени.

— А мне кое-что не совсем ясно в отношении вас, Кэмпбелл.

Колин также вернул свой клинок в ножны и взглянул на леди Джиллиан, направлявшуюся к ним решительным шагом. Береговой бриз полоскал подол ее юбки и трепал завитки волос, обрамляющие лицо. Подойдя к ним, она посмотрела на рукав Колина, запятнанный кровью, затем устремила сердитый взгляд на Гейтса. Она ничего не сказала, и это, как видно, нанесло самообладанию капитана гораздо больший урон, чем схватка с Колином.

— Вы закончили свои дела в саду? — спросил Гейтс, выпрямившись.

— Да. — Она скрестила руки на груди, продолжая смотреть на него все так же, не мигая.

— Хорошо. Тогда я провожу вас в ваши комнаты.