Покоренная поцелуем

Он уловил запах дыма в тот момент, когда отец Бруно, хлестнув вожжами лошадей, ускорил их бег залихватским свистом. Ротгар резко ухватился за борт, чтобы нечаянно не свалиться, не переставая удивляться по мере приближения лошадей к хижине Хелуит ее расточительности. Клубы дыма валили из-под крыши. Через щели в ставнях повсюду был виден свет от костра. Как же ей удалось в ее нынешнем состоянии, с перебитой костью, с такими ужасными синяками развести такой ошалевший огонь? Может, адская боль притупила ее чувства, и она забыла умерить пламя, прикрыть валежником тлеющие головешки перед тем, как отправиться в долгий путь до Лэндуолда? Дверь в хижину внезапно распахнулась. Ярко освещенный светом от огня, на пороге стоял его брат Эдвин.

- Ротгар! - воскликнул он.

Неожиданное появление брата, которого он считал давно погибшим, а также прозвучавшие в его голосе веселые нотки приветствия ошеломили Ротгара, заставили его погрузиться в глубокое молчание.

- Ах, наконец-то ты осмелилась, моя бедняжка, - замурлыкал Эдвин и, растолкав всех плечами, прошел мимо поверженного в немоту Ротгара, чтобы взять на руки Хелуит.

- Да, она осмелилась, - похвастался отец Бруно. - Я расскажу тебе обо всем подробно.

- Прежде ее нужно уложить в кровать и заняться ее рукой, - сказала Сара.

Быстрыми, ловкими движениями они положили Хелуит на тюфяк, а Ротгар по-прежнему стоял неподвижно в полном смущении. Казалось, он напрочь лишился дара речи. Эдвин опустился перед ней на колени, держа в своей ее здоровую руку, а она слабо улыбалась ему. Две целительницы, нежно улыбаясь, словно снисходительные матери, смотрели на них, а отец Бруно потирал над огнем руки с выражением человека, которому очень нравилось то, что он видел.

- Черт подери, хоть кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? заорал Ротгар, обретя наконец дар речи.

- Ax, Ротгар. - Эдвин, оторвавшись от Хелуит, заходил по хижине, жестикулируя руками. - Сядь. Подкрепись перед уходом.

- Уходом? - переспросил Ротгар. Как так, ведь Эдвин никак не мог ничего знать о его уговоре с Марией.

- Вот это тебе, Ротгар. Здесь достаточно еды тебе на неделю. Ты уже будешь далеко, если потребуется восполнить съестные припасы.

- Вы что, все сошли с ума? Я теперь лишен всякой возможности совершать путешествия в будущем. Теперь я женат на Хелуит.

- Как вы только могли об этом подумать, Ротгар? Вы ведь знаете, что она жена Эдвина. - Отец Бруно недовольно насупился.

- Да, вот она, моя несчастная, бедная девочка, - согласился с ним Эдвин.

Ротгар ткнул пальцем в отца Бруно.

- Вы знали, что Эдвин жив и, тем не менее, стояли передо мной и произносили слова брачной церемонии.

- Нет, я этого не делал. - Отец Бруно выпрямился в полный рост. - Я цитировал мой любимый отрывок из "Исповеди" Святого Августа. Разве вам неизвестно различие между этим замечательным трудом и священным обрядом бракосочетания, Ротгар?

Отец Бруно с таким же успехом мог стать на голову и исполнять друидские песнопения, и Ротгар наверняка этого бы не заметил, - так его интересовала эта брачная процедура.

Священник поглядывал на всех с робкой, как у ягненка, улыбкой.

- Должен признаться, у меня были кое-какие опасения в отношении религиозной сути намерения. Мы с отцом Болсовором обсуждали этот вопрос, но так и не пришли к общему заключению, хотя наш спор не касался вашего частного случая. Поэтому я для большей уверенности называл вас Эдвином.

- Он на самом деле называл его Эдвином, сама слышала, - сказала Сара.

- И я тоже, - подтвердила его слова Гвинет.

- К тому же я вам подмигивал, Ротгар. Неужели вы не заметили?

- Хватит! - заорал Ротгар. - И потом, уже более спокойно, повторил: "Хватит". Он грубой рукой тер лоб над переносицей, чувствуя, как его всего охватывает возбужденная дрожь, когда он постепенно начинал отдавать себе отчет в том, что же произошло.

- Значит, я по-прежнему холост?

- Да, вы не женаты, - откликнулся отец Бруно.

- И брат мой жив.

- Хочется надеяться, - отозвался Эдвин. Все они широко разинули рты, когда он, издав дикий радостный вопль, высоко подпрыгнул и шлепнул по соломенной кровле, чтобы счастье ему не изменило. Мария! Известие об этом, несомненно, утолит ее боль, которая чувствуется у нее в глазах. Сегодня ночью, когда он будет сжимать ее в жарких объятиях, он все подробно ей объяснит.

- Для чего вы это сделали? - спросил он, чувствуя, как в глупой ухмылке широко расплываются его губы.

- Чтобы спасти тебя, само собой разумеется, - сказал отец Бруно. - Вы сами все делали так неумело.

Потом Эдвин объяснил ему все по порядку.

- Ты находишься здесь, ты выскользнул из их цепких рук, и теперь вправе воспользоваться своей свободой. Мы все вместе разработали этот план втроем, сегодня утром. Моей бедной девочке пришлось наверняка крепко стиснуть зубы, чтобы преодолеть дикую боль от этих повреждений.