Покоренная поцелуем

- Сегодня ты принадлежишь мне, Мария, - шептал он, прижимаясь к ее губам. - Я больше не в силах ждать, не могу не овладеть тобой. - Его грубая страсть заставила ее задрожать всем телом. Не будучи уверенной в том, что именно он от нее хочет, она вытянулась всем телом, как струна, а когда он поднял ее на руках у стены, она поняла, что от нее требуется, хотя она прежде этого никогда не делала. Он удерживал ее на весу, покуда она не обхватила его ногами за талию, после чего она с опаской, медленно начала опускаться на влажную, трясущуюся, как в лихорадке, голову его мощного ствола.

Она закричала, как и предполагала, но только не от боли.

В таком полуподвешенном состоянии у нее не было никакой возможности все регулировать, чтобы его ствол медленно-медленно входил в нее. Охватившее ее странное чувство, словно она вся тает внутри, все смягчило, и ее жидкость смешалась с его жидкостью. После первого, короткого обжигающего проникновения она сумела приспособиться к необычным по толщине и длине его члена.

- Только тихонько.., только тихонько. - Его страсть говорила о его готовности не терять над собой контроль.

Она сильнее прижималась к нему, не осмеливаясь даже дышать, покуда он, дрожа всем телом, резко не выдохнул весь воздух из легких.

- Крепче сожми ноги, - приказал он ей, и она сжала его крепче, чувствуя, как еще глубже проник он в нее. Поддерживая ее снизу одной рукой, второй он срывал, стягивал с нее одежду. Она почувствовала, как он ее укладывает, подсовывает под спину что-то шерстяное. Свернутый узел оказался у нее под лопатками, предохраняя ее нежную кожу от соприкосновения с шершавым полом.

Обхватив ее одной рукой за талию, придерживаясь второй за стену, он глубоко проник в нее. От продолжительного, чувственного удара его ствола его грудь крепко прижалась к ее обнаженным, легко реагирующим соскам; он продолжал проникать все глубже в нее, покуда не коснулся внутри нее какого-то тайного местечка, которого она прежде не чувствовала; тут же все тело ее, казалось, взорвалось, по нему побежали конвульсивные, лихорадочные волны охватившего ее удовольствия.

Она снова громко закричала, будучи не в силах вынести это обжигающее ее блаженство. Она боялась потерять над собой контроль и все сильнее прижималась к нему, а он, сжимая ее все крепче, продолжал вонзать в нее ствол, и казалось, какое-то внутреннее чувство ему подсказывало, как сочетать каждое из своих движений с теми сладостными спазмами, которые терзали ее тело. Наконец он тоже закричал, сообщая ей о своем облегчившем его приятные мучения извержении, и она почувствовала, как в эти мгновения пульсирующий его ствол все с большей частотой проникал глубоко в нее. Потом он, не отпуская ее от себя, перевернулся, прижавшись голой спиной к стене, которая теперь служила им обоим надежной опорой.

Мария уютно лежала на нем, наслаждаясь ударами его сердца, которые толкали ее в грудь, чувствуя прикосновение внизу живота его курчавых волос и напрягшихся мускулов; она до сих пор не могла прийти в себя от тех, охвативших ее всю с головы до ног пронзительных ощущений, вызванных у нее таким сильным его стволом, таких больших размеров. Вздохнув, она хотела было разжать ноги вокруг его талии, но он предупредил ее движение, крепко схватив ее своей громадной рукой за бедро.

- Нет, еще рано.

Ей было любопытно, не хотелось менять эту позу, и она постаралась расслабиться, лежа на нем. Она чувствовала его живот, плечи, напряженную спину. Потом он с усилием поднялся вместе с ней, отошел от стены и, широко ухмыляясь, понес ее, поддерживая сзади руками, не прерывая взаимного проникновения друг в друга.

- Ты ведь предупреждала, что огонь гаснет, - заметил он.

- Так быстро? - Она, притворившись, что ужасно разочарована этим, сжимала свои внутренние мышцы вокруг его мужского естества. В ответ на ее движения он начал разбухать еще больше, и она еще крепче сжала бедра. - Может, можно вновь раздуть его с помощью кузнечных мехов?

- Мария! У нас нет мехов, только крупные поленья. Если огонь потухнет...

- Нужно уметь класть в огонь и большие поленья, для этого нужно обладать большим искусством. - Улыбаясь, она все крепче сжимала вокруг его талии свои ноги, приподнимаясь чуть-чуть и затем снова опускаясь на прежнее место. Будет непростительно с моей стороны, если мы погубим огонь из-за нехватки дров.

Теперь наступила ее очередь лечь на спину, в глазах промелькнули коварные искорки.

- Послушай, Ротгар, что тебе известно об искусстве поддразнивания?