Покоренная сила

Спросил и вдруг понял: да, холоп. Что-то такое изменилось в лице мальца. На всякий случай переспросил:

– Семен, он холоп?

Сенька растерянно кивнул. По малолетству он еще не научился делать различия между ровесниками в зависимости от социального положения, но учить этому в обществе, которое еще очень и очень долго будет феодальным, следовало с детства. Понимая, что буквально наотмашь бьет по детской психике, мысленно проклиная себя за это, Мишка еще сильнее сжал ухо пацана и повысил голос:

– А если холоп, то как ты смел насмехаться над внуком воеводы Корнея Агеича?!

– Я не насме…

Мишка не дал договорить.

– А если холоп, то что ты здесь делаешь? Работы нет?

Несколько мальчишек торопливо выскользнули из кучки сверстников и подались к ближайшему проходу между постройками. Мишка еще повысил голос – почти до крика:

– Стоять! Стража, задержать их!

Ученики воинской школы, уже дано забывшие о деле и, разинув рты, наблюдавшие за происходящим, перегородили узкий проход и, похватав ребятню, подтащили беглецов к Мишке. Пять пар глаз со страхом уставились на старшину «Младшей стражи». Мишка отпустил ухо своего пленника и пихнул его к остальным.

– Слушайте меня и не говорите потом, что не знали. Холопу к оружию притрагиваться запрещено! Еще раз увижу около воинского железа – прикажу выпороть так, что задница вспухнет! И остальным скажите…

Мишка запнулся, потому что буквально напоролся на обжигающий взгляд Роськи. Роська стоял неподвижно, ничего не говорил, а только смотрел, и это было хуже всего. Захотелось развернуться и сбежать. Или попросить у Роськи прощения. Или… все равно что, но лишь бы не видеть этих глаз.

Мишка мотнул головой, словно избавляясь от наваждения, и гаркнул:

– Пошли вон! – Детишек словно ветром сдуло. – Десятник Дмитрий! Продолжать занятия! – «Курсанты», не дожидаясь команды, преувеличенно заинтересованно окружили Кузьку. Митька, больше для порядку, выкрикнул: «Слушаюсь, господин старшина», но никакой команды отдавать не стал, ее и не требовалось. Краем глаза Мишка уловил заинтересованную рожу Спиридона – тому-то, конечно, все эти экзерсисы были в диковинку, но очередь приказчика еще не наступила. Надо было заканчивать урок для Семена. Мишка обернулся к младшему брату и спросил:

– Всё? Больше здесь холопов нет?

– Нету…

– Ну зови остальных поближе, поговорим.

Мальцы приблизились с заметной опаской, и Мишка заговорил с Семеном, но так, чтобы слышно было и остальным:

– Ты не огорчайся, что с самострелом не вышло, я тоже не с него начинал, а вот с этого.

Вытащив из ножен кинжал, Мишка немного побросал его в воздух, перехватывая рукоятку то так, то эдак. Потом метнул кинжал в заборный столб.

– Вот. Пока этому не обучился, самострела у меня вообще не было. Сначала учился стоя на земле, потом – сидя верхом. Пока выучился, накопил вес и силу, тогда уже смог самострел взводить. Теперь вот других учу. – Мишка кивнул на «курсантов». – Могу поучить и тебя, если хочешь, конечно.

– Хочу, хочу! Научи, Минь.

– Хорошо. Сделаю тебе деревянный кинжал, и начнешь…

– Деревянный! – разочарованно протянул Сенька. – Я думал, что ты меня по-настоящему учить будешь…

– Не перебивай! Учись выслушивать старшего молча и до конца. Я тоже с деревянного начинал, иначе бы без пальцев остался. Но настоящий кинжал у тебя будет. Когда Кузьма освободится, скажешь ему, что я просил его сходить вместе с тобой в оружейную кладовую и подобрать тебе оружие по руке. Завтра покажешь его мне, и я сделаю тебе точно такой же деревянный. Начнешь с самого простого… Ну-ка принеси мой кинжал.

Сенька пулей слетал к забору, долго раскачивал крепко засевший клинок, наконец вытащил его и вернул старшему брату. Мишка несколько раз подкинул оружие, заставляя сделать его только один оборот, – так же как когда-то показал ему первое упражнение Немой.

– Когда научишься, меня в Ратном может не оказаться, тогда покажешь свое умение Кузьме, а он скажет, что делать дальше. Когда буду уверен, что не порежешься, разрешу упражняться с боевым оружием, а до тех пор, от соблазна, твой кинжал будет храниться у Кузьмы.

– Дядька Михал! – раздался голос одного из мальчишек. – А нам поучиться можно?

«Ну, слава богу, я уж думал, что никто так и не осмелится. Надо же: „дядька Михал“ – это в четырнадцать-то лет. Интересно, а почему Михал, а не Михаил? И Дударик меня тоже так назвал».

– Учиться будете у Семена. Чему он научится, тому и вас научит. Назначаю его вам десятником. Ну чего молчишь, десятник Семен?

– А что гово… Ой! Слушаюсь, господин старшина!

– Вот так-то.

– Дядька Михал! – раздался тот же голос, но Мишка не дал мальцу задать вопрос.

– Господин старшина! Если твердо решили учиться воинскому делу, для вас я – господин старшина. Он, – Мишка указал на Семена, – господин десятник, ну а Корней Агеич – господин сотник.

– Господин старшина, а нам кто оружие сделает? Ну хоть деревянное!