Покоренная судьбой (ЛП)

Амо тоже пришлось выбирать врага. Я не был уверен, было ли это признаком плохого воспитания с нашей с Арией стороны, или нет.

— Маттео, нам нужен этот мир. Джанна и Изабелла будут в большей безопасности без войны.

— Они будут в безопасности, если мы убьем всех Фальконе.

— Этого не случится.

— Ты не можешь рассматривать возможность сделать их семьей. Я не буду находиться в одной комнате с Невио Фальконе, не убив его.

Маттео повернулся на пятках, вышел и почти столкнулся с Амо, затем покачал головой и ушел, не сказав больше ни слова.

Амо повернулся ко мне с гримасой. — Он не очень хорошо это воспринимает.

— Он хочет защитить Джанну и Изабеллу.

— Они будут в большей безопасности с Фальконе как с семьей.

— Я могу поговорить с ними, — предложила

Марселла. — Я уверена, что Джанна и Изабелла проголосуют за мир. Их не волнует месть, а Маттео прислушается к их словам.

Она поднялась на ноги.

— Ты единственная сильно беременная женщина, которая носит восьмидюймовые каблуки, — сказал

Амо с натянутой улыбкой.

— Четыре с половиной дюйма, Амо. Мужчинам действительно нужно правильно мерить. И я на шестом месяце, и не собираюсь рожать завтра, так что успокойся. У нас есть другие вещи, о которых стоит беспокоиться.

Мэддокс одарил ее ухмылкой, на которой я не хотел задерживаться.

Марселла поцеловала меня в щеку, прежде чем погладить Амо по груди и прошептать ему что-то на ухо, что заставило его сглотнуть и кивнуть. Затем она вышла.

— Мэддокс, — сказал я, прежде чем он успел последовать за ней.

Его светлые брови сошлись вместе. — В чем дело?

— Ты упомянул, что станешь частью Фамилии, если я разрешу.

Мэддокс замер. Превращение бывшего байкера в Сделанного Человека вызвало бы новые волны, но я хотел показать силу, а Мэддокс доказывал свою преданность снова и снова. Мне нужен был каждый верный человек на моей стороне, которого я мог найти.

— Конечно, — медленно сказал он, посмотрев на

Марселлу, которая снова появилась в дверях.

— Тогда я собираюсь попросить тебя дать клятву очень скоро, если мы все переживем завтрашнюю встречу.

Мэддокс кивнул с широко раскрытыми глазами. — Это честь для меня, Лука. Я прикрою тебя и Амо завтра, не волнуйся.

Марселла прикусила губу, гордо улыбаясь. Она послала мне благодарную улыбку, прежде чем они с Мэддоксом ушли.

— Этого давно следовало ожидать, — сказал

Амо.

— Иногда мне требуется много времени, чтобы принять правильное решение, — сказал я, все еще жалея о своем решении насчет

Крессиды.

Амо кивнул. — Завтра мы можем попытаться все исправить.

Чтобы все исправить, потребуется не одна кровавая встреча. Предстоящие месяцы и годы будут трудными. Сохранить единство Фамилии и объединить две семьи, которые ненавидели друг друга. От одной мысли об этом у меня разболелась голова. Но ради Амо я сделаю это.

Лицо Амо утратило последние намеки на мальчишество. Этот мир не оставлял для него места. — Я всегда буду благодарен за то, что ты делаешь для меня завтра.

Я коснулся его плеча и сжал. Мои решения в прошлом в конечном итоге привели к этому моменту и я должен был сделать кровавое заявление раньше. На этот раз я не проявлю милосердия.

***

Ария сжала руки.

— В прошлый раз, когда ты приказал провести встречу на электростанции в Нью-Йорка, я не спала всю ночь, страшно боялась потерять тебя. — Она тяжело сглотнула, ее глаза были полны страха. — Сегодня ночью мне придется беспокоиться о тебе, об Амо, Марселле, Валерио... — Она ненадолго закрыла глаза, а когда открыла их, решительный блеск в них заставил меня покачать головой. Она что-то решила, и у меня было чувство, что мне это не понравится.

— Позволь мне пойти с тобой.

— Нет.

— Лука, пожалуйста. Мне нужно быть там с тобой, с моей семьей.

— Нет.

Она прижала ладони к моей груди. Что бы она ни делала, она не могла смягчить мою решимость. Сегодняшняя встреча была слишком опасной для ее присутствия. — Лука, я знаю, ты боишься, что ситуация обострится и я умру. Но если ситуация обострится, и вы все умрете, умрет все мое сердце, и тогда я лучше умру рядом с тобой, чем буду жить дальше без своей семьи.

— Ария, я люблю тебя больше всего на свете, и ничто, абсолютно ничто не убедит меня в том, что ты должна быть рядом. Если я умру, если мы все умрем, я все равно хочу, чтобы ты жила своей жизнью.

— Какую жизнь? — Она сверкнула глазами, но затем выражение ее лица изменилось. — Ты хочешь, чтобы я снова вышла замуж?

Одержимость бушевала во мне, как и предполагала Ария. Я никогда бы не стал безумно ревновать при мысли о том, что у кого-то есть она. Она бросила на меня знающий взгляд, потому что была уверена в моей реакции. Я безусловно любил ее и хотел, чтобы она была счастлива, но все же мое холодное, собственническое сердце не могло смириться с мыслью, что она может быть с другим мужчиной даже после моей смерти. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, любимая, но ответ все равно — нет. Сегодняшняя ночь может войти в историю, и если это так, я не хочу, чтобы ты была рядом.

— Тебе понадобится любой надежный мужчина на твоей стороне. Мне не нужна защита, если это означает, что у тебя будет мало мужчин.