Покоренная судьбой

— Мне не нравятся игры с огнем, — прорычал он. Я не понимала, и Аврора, судя по всему, тоже. Она схватила полотенце с пола и неловко похлопала Невио по груди, затем, похоже, подумала об этом получше и бросила его в него, ее голова стала темно-красной. Он поймал его, нахмурив брови.

Аврора выглядела так, будто у нее вот-вот случится нервный срыв. Беспокойство — это то, с чем я была близко знакома, поэтому я сразу же узнала ее.

— Ты можешь оставить нас наедине? — спросила я брата.

Он выглядел ошеломленным. Я никогда не разговаривала с девочками. Он пожал плечами.

— Конечно. Вернусь позже.

Бросив еще один скептический взгляд на Аврору, он повернулся к двери.

— С днем рождения! — Аврора практически крикнула ему вслед.

Один уголок его рта приподнялся в сомнительной улыбке.

— Спасибо, Рори, — он протянул руку и взъерошил ее светлые волосы, а затем ушел.

Аврора уставилась на закрытую дверь, ее нижняя губа дрожала.

— Ты в порядке? — осторожно спросила я, хотя видела, что она не в порядке.

— Нет, — жалобно сказала она и опустилась рядом со мной. Она закрыла лицо, и я боялась, что она начнет плакать. Тогда я не знала бы, что делать. Может, позвонить Киаре? Вместо того чтобы заплакать, она издала приглушенный крик, ударившись ладонями о ладони, а затем посмотрела на меня сквозь щели между пальцами. Ее голубые глаза были влажными, но она не плакала.

— Почему я веду себя так глупо рядом с ним?

У меня не было ответа на ее вопрос. Она определенно вела себя очень любопытно.

— Может быть, потому что ты влюблена в него? — предположила я.

Цвет исчез с лица Авроры.

— Ш-ш-ш. Я не хочу, чтобы он знал!

Я бы не удивилась, если бы он знал. Невио умел читать людей лучше, чем я. Даже если его не волновали их эмоции, он хранил их в памяти на случай, если они ему понадобятся. Возможно, он просто решил игнорировать влюбленность Авроры, потому что она его не интересовала по разным причинам и из уважения к Фабиано.

Я никогда не говорила с ним об Авроре.

— Не говори ему, хорошо? Я клянусь, что никому не скажу об Амо, но, пожалуйста, никому не говори ничего о Невио.

— Хорошо, — я бы все равно никому не сказала. Эмоциональное состояние Авроры было ее личным делом, а не чьим-то бизнесом. Ее чувства к Невио никого не трогали.

Мои чувства к Амо? Они могли оставить после себя руины. И все же через неделю я бы поехала в Нью-Йорк, чтобы увидеть его.

10

Грета

Мое сердце бешено билось, окружающие звуки пульсировали в моей голове, отдавались в ушах, преследуя мой пульс. Затем первые аккорды заполнили театр, и я ненадолго закрыла глаза. Я потеряла себя в музыке, в ощущении сцены под ногами, вдыхала теплый воздух, позволяя ему наполнить меня целью. Грохот метро и гудки такси вскоре отошли на второй план и я забыла о множестве осуждающих взглядов, которые хотели разобрать каждое движение, пока все то, что делало его таким прекрасным, не было смыто.

Я танцевала вариацию Жизель первого акта бесчисленное количество раз. Это был один из моих самых любимых балетов, но я никогда не чувствовала его так глубоко, как сегодня. Глубокая влюбленность Жизель, ее счастье, когда она была с Альбрехтом. Затем, когда суровая правда прорвалась сквозь пузырь невинности героини, ее бешенство в каждом повороте и прыжке, когда она осознала безнадежность своей любви.

На последнем аккорде произведения я остановилась, мое дыхание участилось, но в то же время я чувствовала себя удивительно спокойно.

Я открыла глаза, вглядываясь в окружающую обстановку, и заметила кого-то в одном из задних рядов. Во время репетиций там никто не сидел. Тренеры и мои коллеги-танцоры наблюдали либо с первого ряда, либо из-за кулис.

Жар наполнил мои щеки и живот. Мысленно я танцевала для него, даже не подозревая о его присутствии.

Амо сидел в предпоследнем ряду, окутанный тенью, так что я не могла видеть его выражения лица.

Мое сердце заколотилось, наполняясь тоской, которую я не могла объяснить. Учительница хлопнула в ладоши, оторвав меня от этого момента.

Я повернулась к ней. Она пригласила вперед мальчика по имени Мик. Он был на пару лет младше меня. Напряжение наполнило мое тело. Танцы с другими были и всегда были тем препятствием, через которое мне было трудно перепрыгнуть. Именно это сдерживало меня, именно поэтому я предпочитала танцевать в одиночестве по ночам, даже если мой старый учитель однажды сказал, что я зря трачу драгоценный талант.

Но если бы я хотела иметь хоть какой-то шанс стать частью этой балетной программы, мне пришлось бы танцевать с партнером. Именно поэтому я изначально собиралась отменить эту репетицию и, когда летела в Нью-Йорк, все еще была уверена, что не буду танцевать вообще, а только попытаюсь встретиться с Амо. Я не знала, что он приедет сюда. Он не связывался со мной после нашего телефонного разговора, но я знала, что он найдет способ увидеться со мной. Я абсолютно верила в это.