Покоренный кланом (ЛП)

Дегорск не имел возможности спорить, когда его раздели догола. У его партнеров были грубые, мозолистые руки, но они все равно умудрялись быть нежными с ним. Он любил эти руки. Ему нравилось, как они касаются его кожи. Несмотря на усталость и тоску, терзавшую его, их прикосновение заставило его член заинтересованно дернуться.

Транис и Лидон затянули его в крошечную душевую кабину. Каким-то образом им удалось втиснуться туда вместе с ним. Дегорск задумался о протесте. Он был взрослым мужчиной и мог вымыться сам, большое спасибо, но он просто не мог найти в себе силы сопротивляться. И это было так приятно. Теплая вода стекала на него, эти грубые руки мыли его со смущающей тщательностью. Растирали плечи, спину, грудь, руки, бедра. Губы слились в поцелуе, наполненном такой нежностью, что он почувствовал слабость во всем теле. Грубые, но осторожные руки сомкнулись вокруг его члена, настойчиво поглаживая. Скользкие пальцы вжались в его задницу, пока не нашли сладкое местечко внутри и не потерли, настаивая на его удовольствии. Они сделали его безумно твердым, а затем заставили его яростно кончить. Его крики отражались от тесных стен, отдаваясь эхом, так что это больше походило на вопли проклятых душ, чем на мужчину в муках оргазма.

Когда все закончилось, Дегорск опустил голову и прислонился к плечу Траниса. На этот раз он понимал, что плачет, выпуская боль, страдание и облегчение. После того, как он успокоился, двое других помогли ему выйти из душа. Они вытерли его, как ребенка, и положили на койку, тесно прижавшись друг к другу, чтобы узкая поверхность могла вместить их всех. Зажатый между двумя сильными мужчинами, Дегорск прижался щекой к груди Траниса, прислушиваясь к биению сердца драмока.

Эта поза сделала голос Траниса особенно глубоким и рокочущим, когда он заговорил. — Нобэк Лидон и имдико Дегорск, вы станете моим кланом?

Дегорск рассмеялся. Он уже погружался в сон, который, как он знал, будет достаточно глубоким, чтобы отогнать кошмары. — Я совсем не в себе, — пробормотал он. — Клянусь, я думал, что ты только что попросил нас создать с тобой клан.

Лидон заговорил в его волосы, которые кто-то в какой-то момент распустил. Дегорск даже не помнил этой части, но не стал фокусироваться, чтобы услышать слова своего нобэка. — Он действительно пригласил нас в клан, ты, прекрасная развалина. Если ты согласишься быть имдико Траниса, то я буду его нобэком.

Имдико Траниса. Имдико Лидона, совершенно официально. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, так что, возможно, Дегорск уже заснул и погрузился в счастливый сон. Кто он такой, чтобы отказываться от такой чудесной фантазии? Ужасы этого дня, тех дней, когда он не знал, живы ли еще Транис и Лидон, прошли. Он улыбнулся.

— Ладно уж, присоединюсь к вашему клану, вот ведь привязались.

Смешки заполнили его уши. Дегорск еще глубже погрузился в их тепло и позволил биению сердца Траниса убаюкать его.

* * * * *

Траниса вызвали в кабинет Пираса только через два дня после битвы, через два дня после того, как он вступил в клан с Дегорском и Лидоном. Он стоял перед капитанским столом, а Пирас сидел за ним, заставляя Траниса ждать, пока он возится с чем-то на своем компьютере.

Первый помощник не мог себе представить, что могло бы послужить основанием для личной беседы. На корабле было так мало работы, что большинство уцелевших членов экипажа работали только в полсмены. Эсминец на минимальной скорости хромал к своему новому дому — свалке. Он был слишком сильно поврежден, чтобы его можно было отремонтировать.

Транис позволил себе надеяться, что он и его новый клан будут назначены на корабль, не находящийся под командованием Пираса. Хотя с тех пор, как они вернулись, капитан относился к ним не иначе как с уважением — даже проявляя редкое сочувствие, когда не было известно, жив ли Дегорск — соседство с бывшим любовником Лидона была слишком близким для Траниса.

Наконец Пирас повернулся к нему. Он встал и, к удивлению Траниса, поклонился. — Поздравляю, капитан Транис. Насколько я понимаю, ты самый молодой калкорианец, когда-либо достигший этого звания.

У молодого драмока отвисла челюсть. Он недоверчиво уставился на Пираса. Наконец его голосовые связки достаточно разморозились, чтобы он смог говорить. — Капитан?

Пирас ухмыльнулся, вероятно, из-за совсем не капитанского поведения своего бывшего первого помощника. — После ваших действий в колонии и во время битвы, я думаю, вам бы предложили звание адмирала, если бы протоколы позволяли. Я не сомневаюсь, что вам дадут командование эсминцем.

Транис мечтал об этом моменте, предвкушая трепет и гордость от достижения такого звания. Вместо этого его мысли оказались заняты теми, кому он позволил умереть в колонии Джошадан-Землян, чтобы спасти первую волну защитников Калкора. Он подумал обо всех погибших, которых Пирас отправлял в бой, и о том, что когда-нибудь ему придется сделать то же самое. Все эти жизни на его плечах зависят от того, не облажается ли он.