Покореженное эхо

Кодовый замок не позволял нарушать покой жильцов без приглашения. Вышла женщина с собачкой, они вежливо поздоровались и прошли внутрь.

— Она нас запомнила, — нервозно заметила Настя.

— Мало ли кто здесь ходит.

— Вот тут ты ошибаешься. Всего восемь этажей — по две квартиры на каждом.

Шестнадцать квартир. Все друг друга знают, особенно бабы с собаками. По три раза на дню выходят во дворик на прогулку и видят всех, кто попадает в дом.

— Хватит нудить. Идем пешком.

Подъезд выглядел хоромами. Белые лестницы, широкие, на подоконниках цветы и никаких железных дверей. Потолки метра по четыре высотой, а дубовые двухстворчатые двери квартир сверкали лаком и бронзой ручек. Они поднялись на пятый этаж.

— Замок плевый. Мне понадобится минут пять-семь.

— А из квартиры напротив за тобой будут наблюдать в глазок. Вечер, все дома. И потом что? Ты войдешь, а я, как дура, буду на подоконнике сидеть и цветочки нюхать?

— Зайди к соседям, чайку попей.

Настя стрельнула взглядом в сторону Метлицкого и вдруг улыбнулась.

— А ведь это мысль. Я их отвлеку минут на пять-десять от дверного глазка.

Можешь работать без оглядки. Поднимись на один пролет выше, чтобы тебя не видели.

Как только Метлицкий исчез из поля зрения, Настя поправила прическу и, подойдя к дверям соседей, позвонила.

Ей открыла пожилая женщина в темном шелковом платье с белым кружевным жабо. Вид ее был добродушным и приветливым. Нежный аромат духов смешивался с едким запахом нафталина. Волнистые волосы, убранные в высокий пучок, казались вымазанными в сметане, такой чистой белизной они сверкали.

— Слушаю вас, барышня?

— Извините, что беспокою, не могу ли я отнять у вас пять минут для небольшого разговора?

— Вы уверены, что это так важно?

— Для меня очень важно. Речь идет о судьбе молодой девушки.

— Раз так, то проходите, конечно.

Настя зашла в огромную светлую квартиру и захлопнула за собой дверь.

Хозяйка провела ее в одну из комнат, обставленную мебелью из далекого прошлого.

В огромном кресле с газетой в руках сидел пожилой поджарый мужчина с такой же седой головой, в бархатной куртке, завязанной кушаком, и в синих брюках с генеральскими лампасами.

— Это мой муж Петр Григорьевич. Меня зовут Зинаида Евграфовна. — Она повернулась к мужу. — Петя, кажется, этой молодой особе требуется помощь.

Бывший генерал, не выпуская газету из рук, глянул на гостью поверх очков и, кивнув, тихо ответил:

— Я не специалист по женским проблемам, Зиночка. Ты уж сама поговори, а я не буду вам мешать. — Он вновь уткнулся в газету.

— Присаживайтесь, барышня. — Холеная морщинистая рука указала на диван.

Настя села. Хозяйка устроилась рядом и сложила руки на коленях. Она так внимательно разглядывала гостью, будто ей должны были открыть невероятную тайну.

— Может, это не очень деликатно, но меня интересует ваш сосед из квартиры напротив. Я говорю о Евдокиме Сергеевиче Вяткине.

— А почему он вас интересует? — Подкрашенные дугообразные брови дамы слегка приподнялись.

— Я приехала из Санкт-Петербурга. Моя сестра живет в Москве. Она мне звонила и говорила о том, что собирается выходить замуж. Назвала имя Вяткина и пригласила меня в гости. Я сумела приехать только через неделю. Вчера. Но сестру не застала дома. Звонила ее жениху Вяткину, но мне ответили, что Евдоким Сергеевич в отпуске. Я приехала сюда, но на звонки никто не отвечает. Вот уже сутки, как я никого из них не могу найти. Теперь вы понимаете мое волнение?

— Странно. Что я вам могу сказать. Евдоким Сергеевич высокопорядочный человек. Мы живем в этом доме пятый год и все, разумеется, друг друга знаем.

Евдоким Сергеевич имеет свое предприятие, богат, скромен и холост. Он очень общителен, внимателен и умен, что по теперешним временам большая редкость. Я могу судить по телевидению. Невыносимая распущенность, безвкусица и презрение к русскому языку, российской истории и культуре. Но Евдоким Сергеевич человек тонкий, воспитанный. Конечно, если переложить эти характеристики на сегодняшнее время. Разумеется, он человек современный и вращается в той среде, которая его окружает. У каждого поколения свои эталоны. Не хочу казаться ханжой, мы воспитаны по-другому, но я еще не выжила из ума и оцениваю людей трезвым взглядом. Надо сказать, женщин в окружении Евдокима Сергеевича я не видела. На Дон Жуана он не похож. И если он понял, что ваша сестра для него может составить хорошую партию, то он, безусловно, женится на ней.

— А когда вы его видели в последний раз?

— Мне думается, дня два или три назад. Мы с мужем выходили на прогулку в скверик. На дворе стоит настоящее бабье лето. А он подъехал к дому на своей машине.

— Какая у него машина?

— Я ничего в них не смыслю.

— Белый «понтиак» прошлого года выпуска, — вмешался в разговор генерал, оторвавшись от газеты.

— Возможно, он и впрямь куда-то уехал. Машина и сейчас стоит под окнами.