Покоряя Гору (СИ)

Это плата за секс? Он принял меня за проститутку? Неудивительно, если отдалась первому встречному. Но как же обидно и больно… Зачем тогда он хочет, чтобы вечером я пришла к нему? Или такая сумма — аванс, чтобы ещё несколько раз его удовлетворила?

К деньгам я не притронулась. Навскидку тут было около ста тысяч. Теперь точно зайду в злополучный бар, чтобы швырнуть ему в лицо эти деньги и распрощаюсь с ним навсегда!

Так разнервничалась, что не сразу услышала, как Маша уже не в первый раз обращается ко мне:

— Ле-е-ен! Ау! Ты в облаках витаешь, — улыбаясь, повторила она.

— Прости. Что ты говорила? — повернулась к ней.

— Говорю, что ты большая молодец! Первый раз делала такую сложную операцию! Сама! Мужчину спасла! А я только и могу бумажки перебирать…

— Перестань. Не делай из меня героя. Это моя работа, — отмахнулась я. — А про себя так говорить не вздумай! Может, ты и сама не знаешь, на что способна! Возможно, ты всех нас ещё удивишь, — подмигнула ей, снимая халат и убирая его в шкаф.

Я ведь не могла успокоить Машу, сказав, что это была моя вторая операция. Первую провела в полевых условиях, будучи нетрезвой и напуганной. Наверное, поэтому во второй раз уже не так тряслась.

Маша подошла ближе и обняла меня. Почувствовала себя неловко. Мы не были подругами, а всего лишь иногда нас ставили вместе в смены.

— Спасибо, Лен! Ты единственный человек, который ещё верит в меня! Все уже давно потеряли всякую надежду, что я избавлюсь от своей фобии…

— И ты верь! Так и будет! — Обняв её в ответ, подумала о том, что не могу вот так же поддержать саму себя. Вместо этого нахожусь в ситуации вечной неуверенности и сомнений.

— И, знаешь, у тебя такой вид… — наконец отрываясь от меня, задумчиво сказала она.

— Какой? — Я напряглась, боясь услышать: «Такой вид, будто ты занималась сексом в ординаторской».

— Словно влюбилась! Повезло тебе с мужем, да? — улыбаясь, спросила она.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Влюбилась… Что за чушь! Ни в кого я не влюблена! То есть мужа я люблю, а это посерьёзней всяких непостоянных влюблённостей.

Окончательно запутавшись в своих чувствах, я собрала вещи и быстро распрощалась с Машей. Хотела тоже взять такси, так как голова раскалывалась, и накатывала усталость от бессонной ночи. К своему разочарованию обнаружила, что потратила последние деньги на доставку Тамары Михайловны. Собрав последние силы, пошла на автобусную остановку. Мысли взять грязные деньги даже не возникло.

Сев в автобус, позвонила Вере. Обычно, когда нас ставят на дежурство не вместе, утром дожидаемся друг друга, чтобы сообщить последние новости и попить кофе.

— Привет, Вер. Прости, что не дождалась. Тамара Михайловна потом вынесет мне мозг, если приду на час позже…

— Привет! А я уже Машу терроризирую вопросами насчёт тебя. Она мне все уши прожужжала об операции! Ты такая крутыха! Поздравляю с боевым крещением! — затарахтела подруга.

— Она меня перехваливает, — сказала я, жалея, что не могу рассказать подруге о злоключениях своей жизни. Пока не могу.

— Ага, конечно! Знаю я твою манеру себя недооценивать! А Кикимора — стерва! Кинула тебя!

— Ты там потише, а то вдруг…

— Ладно, молчу-молчу. Тебе удачи с твоей второй мамой, — хихикнув, сказала Вера.

Я засмеялась в ответ.

— Как вчера провели время с Мишей? — лукаво спросила подругу.

После того, как он сменил замки, Вера ушла с ним. Миша сказал, что проводит её до дома. Судя по тому, как она флиртовала, одними проводами это не закончилось.

Подруга на секунду замялась, что было ей несвойственно.

— Эм-м… давай потом об этом поговорим… — сбавив громкость, ответила Вера.

Скорее всего, ещё не ушедшая домой Маша слушает каждое слово. Она всегда так делает, а ещё любит влезать в чужие разговоры. Договорившись созвониться в обеденный перерыв, положила трубку. Я вышла из автобуса и устало поплелась домой. Как же хочется спать…

Тамара Михайловна, облачившись в привезённый с собой фартук, открыла дверь сразу начала отдавать распоряжения. Она зудела, пока я снимала обувь, ставила сумку, искала свою домашнюю одежду, и замолчала лишь тогда, когда я закрыла дверь ванной перед её носом. Да и то скорее от неожиданности, так как через пару секунд, уходя на кухню, она уже бурчала о ленивых невестках. Мной овладело безразличие. Извинюсь перед ней, как только приму душ.

Через пятнадцать минут я стала похожа на человека. Только тёмные круги под глазами говорили об усталости. Кухня была наполнена различными ароматами. Тамара Михайловна делала несколько дел сразу: жарила котлеты, варила картошку и месила тесто.

— Хочу сделать Костины любимые пирожки! — ответила на мой вопросительный взгляд. — Ты готова помогать или так и будешь ерундой заниматься? — строго спросила она.

Извинения за моё дерзкое поведение застряли в горле. Я разозлилась, но, как бывало каждый раз, образцовая жена внутри меня взяла верх и поступила, как мне казалось, мудро.

— Что нужно делать?