Не глядя, я сажусь в такси и ставлю сумку рядом с собой.
– Куда? – спрашивает водитель.
– В аэропорт Лос-Анджелеса, пожалуйста.
Глава 11
Тру беременна. Моим ребёнком.
Но она же на таблетках? Как она может быть беременной?
Господи. Она беременна. Моим ребёнком.
Я не могу быть отцом. Я не тот человек.
Я достаю сигарету из пачки и понимаю, что у меня дрожат руки.
Я сжимаю их в кулак, пытаясь избавиться от дрожи. Сжимаю сигарету губами, зажигаю её и делаю медленный и глубокий вдох.
Опуская окно, я выдыхаю в ночь и смотрю на ЛА.
Последний раз, когда я был здесь, Тру сидела на капоте моей машины, а теперь я узнаю, что собираюсь стать отцом.
Я точно знаю, что Тру захочет оставить ребёнка. Аборт для неё не вариант.
Теперь я чувствую себя самый худшим ублюдком, который думает о том, как избавиться от части себя и Тру.
Но что, чёрт побери, я знаю об отцовстве? Ничего. Я абсолютно ничего не знаю. У меня точно не было хорошего примера, пока я рос. Возможно, Дейл относится к последней части, и уверен, он хороший парень, но на этой территории урон уже был нанесён. Меня уже нельзя было восстановить после того, как Пол ушёл от нас.
Он облажался. А я не могу подвести своего ребёнка, как он подвёл меня. Не мою собственную плоть и кровь. Я никогда себе этого не прощу.
Делая ещё затяжку, я кладу локоть на руль и опускаю голову.
Я прижимаю ладони ко лбу, пытаясь избавиться от его проклятого голоса в моей голове.
Он мёртв, но всё ещё здесь, подводит меня. Продолжает насмехаться надо мной.
Мне нужно выдворить этого мёртвого ублюдка.
Я включаю музыку, ищу Linkin Park и нажимаю на воспроизведение песни Numb. Я включаю её на полную громкость, пока песня не занимает всего меня полностью.
Я всегда слушаю эту песню, когда мне нужно очистить свой мозг. Мой консультант сказал, что мне нужно найти что-то, на чём я смогу сосредоточиться, если всё начнёт ускользать от меня. Музыка – моя жизнь, помимо Тру, поэтому я выбрал эту песню.
Знаю, песня, которая меня успокаивает, кажется немного староватой, но это работает. Numb – моё успокоительное.
Я уже чувствую, как мой гнев и разочарование начинают угасать.
Оцепеневший – это то, каким я чувствую себя сейчас. Я не хочу думать. Не хочу чувствовать. Потому что если сделаю так, то поверну машину и поеду в неправильном направлении, прямо к дилеру.
Откидываясь на спинку, я делаю ещё одну затяжку, стряхивая пепел в окно.
Я стану отцом.
Я не знаю, как быть отцом. Я хочу быть... для Тру. Я хочу сделать всё правильно для неё. Не знаю, смогу ли. Я всё к чертям испорчу. Всё полностью.
Мысль о том, чтобы испортить всё, так же, как и иметь ребёнка, пугает меня больше слов.
Я не могу быть им. Я не могу быть Полом. Но долгое время был.
Я никогда не поднимал руку на женщину или на ребёнка. Никогда. Но что, если из-за ребёнка у меня внутри что-то щёлкнет, и я превращусь в ту сволочь? Речь не только о кулаках и причинении боли ребёнку. Но слова могу принести ещё больший урон.
Я хорошо с этим знаком.
Я похож на него во многих отношениях. Слишком многих. Что сделать, чтобы я не превратился в полное дерьмо, как Пол Уэзерс, когда родится мой ребёнок?
Я могу быть успешным на своей работе, но позади этого образа я много лажаю и ломаю. Тру – это клей, который удерживает меня цельным, и посмотрите, что я с ней сделал. Она – весь мой мир. Она сказала мне, что беременна, а я просто взял и уехал. Я оставил её одну.
Какой мужчина так сделает? Грёбаный трус, вот кто.
Господи, когда она сказала мне, что беременна, то была так напугана. Я слышал это в её голосе. Она практически знала, что я сделаю. Что я убегу. Что всё испорчу.
Разве, чёрт побери, у меня не эффектно это получается?
Это не оправдание, но я запаниковал. Когда она сказала, что беременна, в моей голове словно щёлкнул предохранитель, и я не мог думать ясно. Пока ехал до дома, я чувствовал себя роботом.
Я не мог сосредоточиться ни на чём конкретном.
Всё просто...
Я не мог делать что-то ещё, кроме этого. Когда Тру вышла из машины, я знал, что она злится и чувствует боль, но я будто примёрз к месту.