Покоряя Тьму

Меня вновь позвали по имени, а впереди мелькнул чей-то светлый силуэт. Я зацепилась за невероятное в этом монохромном мире явление и заинтересовалась. С каждым шагом росла уверенность, что это — выход! Вот только двигаться становилось все труднее, а образ светловолосого мужчины расплывался.

— Я здесь! Подождите! — крикнула, пытаясь остановить позвавшего, но даже звука собственного голоса не услышала.

— Лириана, иди на зов.

— Я иду! — заверила мужчину и продолжила продираться сквозь тени.

Они, как назло, становились все плотнее, окружали, хватали за руки, плечи, волосы. Меня что-то сдавливало. Дышать становилось все труднее. Но я видела впереди свет и рвалась к нему. Ибо Ди Кортан никогда не сдаются!

Когда до светлого образа оставался какой-то злосчастный шаг, я вытянула руку и попыталась за него схватиться. Кончики пальцев мазнули по призрачному балахону. Яркая вспышка заставила зажмуриться. Неведомая сила подхватила меня и дернула вверх.

Я глубоко вдохнула и села на кровати. Пока пыталась насытиться кислородом, поняла, что нахожусь в больничной палате. Рядом со мной стоял декан менталистов. Он быстро начертил в воздухе сферу, которая окружила мою голову и через мгновение исчезла.

— Сознание целостно, повреждений нет, — сухо констатировал менталист.

— Слава богам! Спасибо, Латрэн, — выдохнула стоявшая в паре шагов от моей кровати Нутриция. — Как себя чувствуешь, Лириана?

— Нормально, — хрипло выдохнула я, проводив уходящего менталиста взглядом, и только сейчас осознала, что жутко хочу пить.

Нутриция словно мысли мои прочитала — протянула стакан с водой. Я с непередаваемым удовольствием сделала большой глоток прохладной, немного кисловатой жидкости.

— Что случилось? — поинтересовалась у целительницы, как только восстановилась способность говорить.

Нутриция на мгновение поджала губы и аккуратно присела на краешек кровати. Тяжело вздохнув, женщина хмуро посмотрела на меня и строго произнесла:

— Саввар отравил тебя и пытался провести какой-то очередной опыт.

У меня округлились глаза.

— Я понимаю твое удивление, но это правда, — авторитетно заверила целительница. — Вчера вечером он в общежитии чем-то тебя отравил и понес в сторону полигона. Уже найдены свидетели, которые это видели. В саду его нагнал твой друг Адам. — Нутриция на мгновение замолчала, словно готовилась сказать что-то жуткое, а потом сухо закончила рассказ: — В ответ на вопрос о происходящем Адам получил удар молотом Тьмы и погиб.

Мне опять стало тяжело дышать, как во сне.

— Не может быть, — едва слышно прошептала я.

Мозг отказывался воспринимать услышанное. Не мог Саввар так поступить!

— Но вчера ко мне стучался Адам, — привела я довод в защиту магистра. — И потом я потеряла сознание.

— Это, скорее всего, была иллюзия, чтобы обмануть тебя.

— Не понимаю… зачем…

В голове царил сумбур. Я пыталась ухватить кружащиеся мысли, разложить все по полочкам и распутать клубок, но ничего связного не получалось. Сердце все сильнее колола тупая игла — боль от невосполнимой потери. На глаза навернулись слезы.

— Где магистр Саввар?

— Бывший магистр, — поправила меня целительница. — Находится под арестом в одном из карцеров в подвале МГУ, где и положено находиться преступнику. Не переживай, там еще первый ректор университета оборудовал изоляторы для магов-отступников любого уровня силы. Ему оттуда не сбежать, и тебе он навредить не сможет.

— Я уверена, что он вредить не станет. Я не…

— Я понимаю твое недоверие, — не дала договорить Нутриция. — Но если бы Саввар был невиновен, он согласился бы на ментальный допрос. Вместо этого он требует проверки свидетелей и остального преподавательского состава. Это говорит само за себя, — отрезала магистр и поднялась. — Твои вещи на стуле. На сегодня я выписала тебе освобождение, так что можешь находиться здесь до самого вечера. У дежурного возьмешь восстанавливающее зелье — на всякий случай, если почувствуешь себя плохо. При необходимости обращайся за помощью ко мне или к магистру Райенгу. Он тоже за тебя волнуется.

В ответ я рассеянно кивнула. А когда дверь палаты закрылась, притянула колени к груди и дала волю слезам. Мне просто необходимо было выплакаться, чтобы начать хоть немного соображать.

Я оплакивала друга, который, несмотря ни на что, всегда стремился помочь. Я выплакивала боль из-за смерти Адама, погибшего от руки моего наставника, которому до сих пор всецело доверяла. Все произошедшее казалось вселенской ошибкой, нарушением всех законов мироздания!

Чтобы поверить во все это, мне требовались более веские доказательства, чем слова посторонних людей.

— Мансикор! — тихо, но требовательно позвала я.

Призрак тут же материализовался на кровати, словно ждал зова. Он молча потерся о мои ноги в знак поддержки. От касания силы по коже пробежали щекочущие мурашки. В ответ погладила кота между ушками.

— Скажи, что произошло в саду. Я не верю, что Саввар виновен, — всхлипнув и утерев слезы, спросила я.

Мансикор виновато прижал уши и осторожно произнес: