Покоряясь тебе (СИ)

Если бы он держал язык за зубами и не поддавался своим эмоциям!

Когда с отцом было покончено, Адам сходил в подвал и принес большой отрез пленки, чтобы завернуть в нее Морган.

Перевернув ее, он на миг отшатнулся, потому что ее распахнутые глаза уставились на него, будто обвиняя. Ему даже показалось, что сейчас ее губы начнут шевелиться, и она закричит, что он и сам преступник, если собирается покрывать убийство.

Он моргнул, очищая голову от паники и страха. Она мертва. Мертвые не разговаривают. Она больше ничего не сможет ему сделать.

Заворачивая ее тело, на миг вспомнил о девочке, ее дочери. Сегодня она потеряла мать, но никогда не узнает, что с ней случилось.

Адам надеялся, что у девочки есть человек, который позаботиться о ней. Но уже через минуту мысли о ней были забыты. Ему предстояла тяжелая миссия. Он должен огородить маму от всего, что связано с этой ночью.

Только это имело значение.

Чикаго, наше время.

Я смотрю на нее, и во мне поднимается желание разорвать уебка, который делает с ней все это. Я обещал, что защищу ее, что ей нечего бояться, и вот теперь она прикованная наручниками, увешанная взрывчаткой, и страшно напуганная.

Ее глаза в ужасе кричат о том, как ей страшно.

Бедная моя девочка! Хотел бы я сорвать с нее этот чертов жилет смертника и забрать ее отсюда, но я должен действовать очень осторожно и продуманно, если хочу, чтобы мы с Грейс выбрались живыми из этой ситуации.

— Не делай резких движений, иначе ей конец. — Камерон, которого я в течение четырех лет считал Найджелом, направил пистолет на Грейс.

— Я здесь, как ты и хотел. — Я все еще держу руки перед собой, и говорю спокойно, но это дается чертовски сложно. Страх за Грейс сводит желудок; все мои инстинкты кричат о том, чтобы уберечь ее любой ценой. — Теперь отпусти ее. Она больше не нужна вам.

— О, ты ошибаешься. — Женщина, как я уже знаю, жена Камерона с ненавистью смотрит на меня. Я могу безошибочно определить — она хочет моей крови, моей смерти. Такую ничем не переубедишь. И это делает наше положение еще паршивей.

«Грейс, надо вытащить Грейс».

— Вы же за мной охотились, верно? — Я смотрю на Элис, но понимаю, что чтобы я не сказал, это не изменит их планы. — Она здесь не при чем. Отпустите ее, я не стану сопротивляться. Делайте, что хотите.

— Да ты в отчаянье. — Элис хмыкает, склонив голову набок. Ей доставляет удовольствие от того, что — как она считает — одержала верх надо мной.

Впрочем, сейчас преимущество и правда, на их стороне.

— Боишься, что твоя ненаглядная пострадает? — Женщина хмыкает. — Неужели даже такой гнилой человек как ты, способен переживать еще за кого-то, кроме своей шкуры? Знаешь, было забавно наблюдать за тем, как весь такой уверенный в себе Адам Эллингтон теряет управление над своей жизнью.

Ее глаза злорадно блестят, и мы оба понимаем, о чем она говорит.

— Наверняка думал, что теряешь рассудок, как и мамочка, верно? — Элис зло, коротко хохочет. — Ох, это оказалось легче, чем мы предполагали. Заставить тебя поверить в собственное безумие, всего-то и дела, что за завтраком подсыпать пару-тройку нужных препаратов.

Усмехнувшись, она щелкнула пальцами для большего эффекта своих слов.

Влажные от слез глаза Грейс расширяются, и она непонимающе смотрит на меня, но я отвожу взгляд, потому что непереносимо осознавать, каким полнейшим идиотом я оказался.

Я и правда и секунды не сомневался, что схожу с ума, как и мать. И в попытках уберечь Грейс от своего безумия, оттолкнул ее, глубоко и больно ранив. И вот теперь она здесь, и ее жизни угрожают мои враги, которыми руководит жажда мести.

Мне ли не знать, что это такое.

— Адам, о чем… она?

— Дорогуша, я думаю, ему очень стыдно, — насмешливо протягивает Элис, взглянув на Грейс. — Нам удалось заставить его поверить в то, что он помешался. И это, правда, было весело. — Она вскидывает брови и хохочет.

Я начинаю сомневаться в ее собственной адекватности.

Надеюсь, Джейс не подведет. Вся надежда на него. Потому что я, правда, пришел сюда без какого либо оружия, выполняя требования Камерона.

— Элис, время, — коротко напоминает Камерон, и я замечаю в нем признаки волнения.

— Точно. — Элис с сожалением вздыхает. — Как с вами не интересно, но пора переходить к главной цели того, зачем мы здесь.

Она ближе подходит ко мне и, вскинув подбородок, с всепоглощающей ненавистью смотрит в мои глаза.

— Сегодня ты сполна расплатишься за смерть моего брата и его семьи. Ты помнишь его? — Ее глаза блестят, когда она упоминает об этом. — Майкл Айверсон, жизнь которого ты уничтожил. Он просил тебя дать ему немного времени, он смог бы вытянуть компанию. Но ты не дал ему ни шанса, боясь потерять свои драгоценные доллары. — Она горько усмехается. — Считаешь себя богом, запросто рушишь чужие жизни. Идешь по трупам. Никогда не допускал, что мир ответит тебе тем же? Что слезы твоих жертв вернуться к тебе сторицей?