Покорись мне

— Я вовсе не хочу выиграть тебя, как какой-то дорогой приз на местной ярмарке, чтобы самоутвердиться. Мне необходимо быть с тобой — со всей тобой. И я хочу, чтоб и ты принимала всего меня. Я тоже обнажусь.

Как бы в доказательство только что сказанному, он сорвал с себя через голову облегающую футболку цвета древесного угля.

Мышцы пресса соблазнительно сокращались, переходя в мускулистую грудь, что вызывало зуд в пальцах Каты от желания дотронуться до него. Внушительные плечи, завершавшие картину, не давали усомниться ни на мгновение, что он спрячет ее от всего мира в своих объятьях. Дрожь смешалась вместе с затаенным возбуждением.

Заставляя ее трепетать еще сильнее.

— То, что ты скинул с себя рубашку, ничто по сравнению с твоими попытками проникнуть мне в душу.

— Это лишь первая ступень, лапочка. Поверь, я хочу, чтобы ты узнала меня и изнутри. Чтобы чувствовала себя комфортно со мной.

Ката нахмурилась, пытаясь переварить услышанное.

— Это… требует времени. У тебя проблемы с пониманием термина «интрижка на одну ночь»? Это только на ночь, так что ничего из твоей чепухи «узнать поближе» не имеет значения.

— Пожалуй, не соглашусь. Я хочу, чтобы ты доверяла мне и желала этого. И я рассчитываю получить ту часть тебя, которую ты никогда не открывала другим мужчинам.

Она посмотрела на него, как если бы он потерял рассудок, потому как он действительно сошел с ума.

— Не много ли ты на себя берешь?

— Я понимаю, что требую слишком многого. Просто подари мне частичку себя сегодня, остальное я честно заработаю.

Каждое его слово поражало разум Каты. Заработает — так он хотел не только контролировать ее, но и владеть ею?

— Я тебя не понимаю. Я хотела лишь трахнуться с тобой, и для большинства парней этого было бы достаточно. Небольшое взаимное удовольствие и…

— До того, как я встретил тебя, да. Сейчас? — Хантер покачал головой. — Я буду с тобой абсолютно откровенен. Я не намерен соглашаться на меньшее, чем все возможное.

Его пристальный взгляд говорил, что он убийственно серьезен. Ката сглотнула, ее мысли блуждали в закоулках разума. Они едва знакомы. В этом нет никакого смысла. В любом случае только потому, что он чего-то хотел, это вовсе необязательно должно было случиться. Она ни в коем случае не позволит контролировать ни эту ситуацию, ни себя.

— Я говорила тебе, что не хочу быть замешана во всем этом. Немного повозиться между простынями — замечательно. Но… хотеть от меня, чтобы я разрешила владеть собой, или даже… — она покачала головой. — Я не являюсь собственностью мужчины.

Он рассматривал ее долгое время, свет от прикроватной лампы мягкими тенями ложился на ее плечи, грудь и соски. Хантер смотрел в упор, и Ката знала, что он с легкостью мог прочесть ее гнев, нерешительность и бурлящее под кожей вожделение.

Эмоции смешались в мощнейший коктейль.

Девушка действительно хотела отвести взгляд, но будь она проклята, если доставит ему такое удовольствие, отступив первой. Однако, чем дольше продолжалась их игра в гляделки, тем сильнее разрасталась ее неуверенность. Слезы — гребанные искренние слезы — жгли ее глаза, к черту их. Ката не имела понятия, откуда они могли взяться, такие непохожие на ужасное чувство уязвимости и незащищенности, но она никогда не признается в том, как сильно они ее пугали.

Ката не знала его достаточно хорошо, но подозревала, что у Хантера был план, направленный на то, чтобы заставить ее есть с его руки. Как только он сосредоточился на доминировании — одной из ее самых заветных фантазий и самых сильных страхов — Хантер пугающе покорил ее своей напористостью.

— Знаю, я прошу многого, — хрипло прошептал он, заставляя изнывать ее женскую сущность. — Я собираюсь потратить достаточно времени на то, чтобы заработать твое доверие и показать тебе, из какого теста я сделан. Я абсолютно честен в том, кто я и чего хочу. А ты?

Внутри нее все сжалось от желания.

— Я здесь только для того, чтобы удовлетворить наши обоюдные потребности.

— А после? Мы просто разойдемся в разные стороны? Это действительно то, что ты хочешь?

Ката уже открыла рот, чтобы ответить «да»… а затем осознала, что, несмотря на все, идея того, что их пути никогда не пересекутся вновь, беспокоит ее — сильнее, чем она могла вообразить. Почему? Он ведь призывал ее к чему-то большему, чем просто покориться страсти, а именно — пересечь границы, к которым она боялась даже близко подходить, и не имело значение, насколько это соблазнительно. Хотя иногда она фантазировала о вещах, которые никогда не испытывала. Если бы она высказала хотя бы половину своих мыслей вслух, Хантер бы завладел ею прямо сейчас, когда она настолько чувствительна и слишком нуждается в нем, чтобы останавливать его.

Но, если бы она просто предложила ему трахнуться несколько раз, он не стал бы принимать в этом участие. Если она хочет его — а она хотела и отчаянно — она должна притвориться, что играет в его игру.

Так же сильно, насколько ей было сложно признать это, он интриговал ее, заставлял тонуть в омуте наслаждения. И уйти прямо сейчас тоже не вариант.