Покорить Одиссея

— Отпущу, потом. Поздно строить из себя недотрогу, тебе не кажется?

Жар ненависти прилил к щекам, но Лиза сдержалась, промолчала, сцепив зубы. Ей постепенно становилось холодно, и она только сейчас вспомнила, что даже переодеться не во что и придется сидеть в мокрой одежде.

А Бестужев начал свое отвратительное, уничижительное повествование…

— Во-первых, ты даже не спросила моего имени. Почему? Потому что уже его знала и не задумалась, насколько это глупо и подозрительно, когда девушка идет неизвестно с кем в ночь. Полное отсутствие логики. Во-вторых, ты слишком много молчала. Боялась сказать что-то лишнее, определенно. И потом. Ты завелась от одного поцелуя. Мне льстит, конечно, но если будешь вести себя настолько откровенно, то «объект» тебя не привезет к себе домой. Он отымеет тебя еще в ресторане и оставит там же. Следующий момент: я привел тебя на яхту, а ты не забеспокоилась, как потом отсюда выбраться. Что если я отплыву подальше от берега? Я ведь не зашвартован в порту, готов к отплытию. Удержу тебя здесь на несколько дней, когда уже поздно будет снимать побои, и дальше что? Ты настолько погрузилась в процесс соблазнения, что забыла о безопасности.

Внутри у Лизы будто обдирали слои старых обоев, под которыми таилась очень ранимая, оказывается, душа. Слушать все это было до того невыносимо, что хотелось утопиться в заливе Ангелов.

— Дальше. Ты не умеешь целоваться. — Он посмотрел осуждающе. — Постарайся научиться в ближайшие недели, прежде чем отправляться на настоящее задание. И девственность лучше потерять, уверен, среди твоих ровесников-парней есть тот, кто тебе симпатичен. Советую из лучших побуждений. Потому что, если «объект» захочет, ты не сможешь отказаться. Вряд ли тебе понравится стать женщиной именно в таких обстоятельствах.

Внутри «Титаник» девичьей гордости врезался в айсберг чужого бездушия, и Лиза пробормотала онемевшими губами:

— Погоди… Предполагалась только имитация изнасилования.

— Ну ты же взрослая девушка, должна понимать подобные нюансы. Каким именно видом секса тебе придется заниматься с «объектом» и придется ли вообще, зависит исключительно от твоей находчивости. Если его устроит поцелуй в щечку, превосходно. Если обойдетесь разговорами — вообще сказка! Но если он потребует большего, ты не сможешь отказать или сбежать… Хотя бы потому, что он не позволит. Впрочем, если он заберет тебя с собой, это уже будет большое достижение… Но для того, чтобы мужчина отвез женщину в свой дом, она должна его действительно заинтересовать. Ты — пустышка и не вызываешь сильного желания… Уж прости за откровенность. Я даже не возбужден. А знаешь почему? Потому что женщина должна из себя что-то представлять, быть интересной, быть… личностью.

Лиза задумчиво кивнула, соглашаясь. Она и не знала, что у нее такая живучая гордость. Та никак не желала подохнуть и пойти ко дну, продолжая держаться за сознание, как за спасательный круг.

— И еще.

— Что же еще? — Лиза искусственно улыбнулась.

— У тебя пирсинг в языке. Его лучше убрать, когда пойдешь на задание. Лично мне пирсинг нравится, но когда девушка не знает, как с ним обращаться, то он только раздражает.

Лиза выругалась про себя и высунула язык; у нее стояла вертикальная штанга: один серебристый шарик над языком, второй — под. Они были небольшие, красивые, очень удобные, и снять легко. Лиза, сдерживая ярость, подцепила пальцами нижний шарик, чтобы убрать, но Андрей перехватил ее руку.

— Ну-ну, не обижайся, не маленькая ведь. Научишься, время еще есть. Вот тебе домашнее задание.

С этими словами он распустил себе передние пряди волос, отбросил их назад, уселся удобнее, выпрямив спину, и абсолютно неэмоционально проинструктировал:

— Поцелуй — это танец, здесь не может быть двух ведущих или ведомых, иначе выходит бессмыслица. Я веду, а ты следуешь, чувствуешь меня, пытаешься уловить ритм.

Он равнодушно провел большим пальцем по ее нижней губе, оттянул вниз, а затем наклонился и прикусил ее, заставив Лизу провалиться сквозь землю от унижения… Вот так первый поцелуй, позорище! Впрочем, это уже второй.

А Бестужев просунул палец глубже, разжимая челюсти, и спросил:

— Чувствуешь, чего я хочу?

Лиза что было сил укусила его за палец, и Андрей отдернул руку.

— Ясно. Не рабочее настроение. — Он скептически и с осуждением посмотрел на Лизу. — Твое ребячество, опять же. Тебе ведь не три года. Я понимаю, ты не знала, как привлечь мое внимание, но все эти замечания про водку, грубые фразы… Это не подействует, понимаешь?.. Ну да ладно, ты растерялась, что не удивительно. — Он задумчиво повертел подбородок Лизы из стороны в сторону и сказал: — Зато внешность у тебя неплохая. Губы… Глаза… Ноги. Грудь небольшая, но есть с чем работать… Я так полагаю, оральным сексом ты никогда не занималась?

Если бы взглядом можно было убивать, Лиза прожгла бы в Андрее дыру, прямо в центре лба, как снайпер. Но она старалась не показать, насколько взбешена, поэтому лишь скромно потупила взор и отрицательно замотала головой.