Покорить Одиссея

Она прошлась по дому, посмотрела на бабушкины акварельные рисунки, посидела на крыльце, но успокоиться не удавалось. Чтобы снять напряжение, Лиза отправилась на велопрогулку. Раньше она бы по дороге заехала к однокласснику, Полю, но теперь опасалась, что Ираклий оставил людей в городе для слежки. А ведь именно у Поля запрятаны те самые «вещи».

Он был надежным другом, таким же молчаливым на публике, как и Лиса. Два интроверта, которые наедине болтали без умолку: они говорили обо всем на свете, легко и раскованно. Иногда Лиза то и дело проверяла, не исчез ли Поль из ее жизни, как исчезали близкие люди. Она старалась ни к кому не привязываться, но Поль стал исключением. Он жил с матерью, отдельно от отца, который женился во второй раз. Отец Поля работал в Париже мелкой сошкой на Елисейских полях. Друг, как и Лиза, не любил говорить о родителях. А кроме того, он был бисексуалом, причем все же больше интересовался парнями.

Лиза хотела бы сейчас вместе с ним сходить в кино или просто в кафе, но пришлось колесить в одиночестве. Прошло минут тридцать, не больше, но когда Архипова вернулась в бунгало с оранжевой черепичной крышей, то сразу поняла, что случится дежавю.

И действительно.

В гостиной бабушка угощала кексами, которые вчера не доел Ираклий, очередного гостя. На этот раз — незнакомца.

Он был невысокий, с проседью в русых волосах и большим пигментным пятном на шее, в вырезе белой рубашки. Глаза… хм. Добрые? Лиза зажмурилась, постояла так пару мгновений, а потом присмотрелась получше: точно, добрые, серо-голубые. В людях она разбиралась хорошо, без этого смазливой одинокой девочке не выжить.

— Добрый вечер, — сказала она по-французски.

— Здравствуйте, Лиза. — Незнакомец поднялся и протянул руку. Непривычный жест здесь. Видно, отдает дань русскому происхождению. — Как ваши дела?

— Прекрасно. Лучше не бывало.

— Замечательно. Я — профессор археологии, из Оксфорда. Ричард Белхард. Хотел бы обсудить ваше будущее. Вы ведь к нам собираетесь поступать.

Сердце ухнуло в пятки. Добрый самаритянин вряд ли был профессором.

— Хорошо, давайте выйдем на террасу. Бабушка, извини нас.

Та не стала навязываться и отправилась мыть чашки, а Лиза на подгибающихся ногах направилась в сад. Она была в босоножках на плоской платформе, в шортах и майке, а волосы на лбу и на затылке взмокли после велосипедной прогулки.

Они уселись за круглым столиком под большим солнцезащитным зонтом и долго рассматривали друг друга.

— Кто вы такой? — в итоге спросила Лиза.

— Тот, кто хочет вам помочь.

— Я польщена. И сколько мне это будет стоить?

Гость усмехнулся. Он все понимал о ней, она это чувствовала. Он сканировал ее рентгено-взглядом.

— Лиза, я о вас знаю очень многое. Позавчера арестовали вашего отца, а вчера в Ниццу прилетал Ираклий Василевский. Что он хотел?

— Предложил помощь. Передал приветы от родственников. Все за меня волнуются.

Мужчина засмеялся, по-доброму, опять же. Как будто видел Лису насквозь и умилялся ее ребячеству и колючкам.

— Я знаю, что вы одна. Вы даже матери не дозвонились. Кстати, с прошедшим днем рождения.

Лиза разволновалась.

— Кто вы такой? — снова повторила она.

— Меня зовут Ричард Белхард, я профессор археологии. Помимо этого, работаю во внешней разведке. Курирую работу экспериментальной франко-англо-русской группы, — он достал удостоверение. — Я пришел, чтобы предложить вам покровительство. Дело в том, что завтра в Ниццу прилетит человек, которому будет приятно видеть вас мертвой. Но если я скажу ему, чтобы не смел вас коснуться — он развернет свой частный самолет и уберется восвояси.

— Как его зовут?

— Вам это имя ничего не скажет.

— И все же.

— Яннис Адаму.

— Грек? — удивилась Лиза, вспомнив имя из новостей.

— Очень злой грек, — мягко подчеркнул профессор. — Из первой сотни «Форбс».

Лиза пала духом. Она долго и упорно разглядывала свои короткие ногти, пока наконец ни спросила:

— И что вы от меня хотите?

— Просто скажите «да».

— Да, — не раздумывая, ответила она, вызвав уважение в глазах Ричарда. Лиза так извела себя за эти два дня, что неожиданная помощь хоть и вызвала подозрение, но была меньшим злом.

Память зацепилась за тот факт, что Ричард — англичанин, курирующий в разведке группу из русских, французов и подданных Ее Величества. На французском профессор говорил без акцента, а русский язык он тоже знает? Об этом Лиза и спросила, и Ричард рассмеялся:

— Да, я прекрасно владею русским, но только в понимании. Говорить я не посмею в вашем присутствии, чтобы не позориться. У меня ужасное произношение.

И он подкрепил теорию практикой, произнеся коронное: «Водка, балалайка, бабушка». Лиза расслабилась, почувствовав исходящую от Ричарда волну тепла, и улыбнулась. А он тем временем достал из внутреннего кармана тонкого летнего блейзера фотографию и положил перед Лизой.

— Мне нужен этот человек.