Он не был уверен, на что это будет похоже, наконец-то найти ее, но это было не так, как он себе представлял.
Даже со всеми уликами и знаками, которые Элла оставила для него, он все еще пытался поверить, что она на самом деле работает на Падших Ангелов или способна убить бога башни.
Он откашлялся и наконец сказал: - Элль, зачем ты это делаешь?”
“Это единственный способ достичь того, чего я хочу”, - сказала она.
“Кровопролитие? Смерть? Разрушение?” - спросил Макс. - Что Сабриэль тебе сделала? Насколько я могу судить, она помогала поддерживать мир.”
Лицо Элли было холодным и серьезным.
“Вы звоните
Сердце Макса бешено колотилось.
Это было не то воссоединение, которое он себе представлял.
Он думал, что сейчас обнимет сестру, заплачет от радости. Не спорить с ней о политике и этике башни.
И все же он чувствовал, что должен это сделать, и что спор идет не только об абстрактных этических ситуациях, но и о том, что происходит вокруг.
Речь шла о ней и о нем.
Все это время он искал свою давно потерянную сестру. Ему никогда не приходило в голову, что где-то на этом пути Элли тоже потеряла эту маленькую девочку.
Может быть—только может быть—через его разговор они смогут найти ту маленькую девочку, которую потеряли вместе.
А потом они вспомнили, что они семья.
Макс откашлялся.
“Значит, ты просто собираешься внести свой вклад во все эти бессмысленные разрушения?” - спросил Макс. - Какой в этом смысл? Даже если нам придется испачкать руки, разве мы не должны хотя бы попытаться сделать это место лучше?”
Девушка вздохнула.
“Вы могли бы убедить меня, - сказала она, - если бы моей целью было сделать башню лучше, но мне нет дела ни до башни, ни до тех, кто в ней живет. Мне даже все равно, выживет башня или умрет. Меня волнует только убийство человека, который убил наших родителей. Если это означает, что я должен уничтожить башню в процессе,
Николас Адлер.
Человек, которого он видел, когда мать поймала его в ловушку его собственных воспоминаний.
У него не было возможности полностью обработать воспоминания, которые мать открыла в его мозгу, в том числе, были ли они правдивыми или ложными.
Но что-то внутри него, как только он увидел их, подсказало ему, что это правда.
Слова Элли только подтвердили этот факт.
“Я собиралась пригласить тебя присоединиться ко мне, - сказала Элли. - Я думал, ты захочешь помочь мне уничтожить человека, который разрушил нашу жизнь. Так ты будешь сопровождать меня с моим заданием, старший брат?”
Глаза Макса наполнились слезами.
- Он отрицательно покачал головой.
Он был так рад видеть сестру. Он так много работал, чтобы попасть сюда. Он хотел вернуть ее домой.
Он еще не был готов попрощаться с ней.
“Я не могу присоединиться к Падшим Ангелам, - сказал Макс. - Но ты можешь вернуться со мной в Зестирис. Ты можешь пожить у меня. Ты можешь познакомиться с моими друзьями. Сакура—она теперь президент альпинистов, у нее немного вспыльчивый характер и одержимость романтическими книгами, но я думаю, она вам понравится. Тогда ты сможешь познакомиться с Сарой—она та, с кем я вырос во внешнем кольце. А еще есть Кейси—она была моей лучшей подругой с тех пор, как я вошел в зону башни, может быть, даже больше, чем друзья. Думаю, она тебе тоже понравится. У нее есть симпатичная песчанка по имени Тото. И—”
“
Глаза Макса наполнились слезами.
Если бы Элль не остановила его речь, он бы продолжал и не остановился. Он называл все положительные моменты своей жизни, пытаясь убедить сестру поехать с ним домой.
“Ты меня не убедишь, - сказала она. - И, похоже, мне не удастся убедить тебя.”
“Я тебя не отпущу, - сказал Макс. - Я больше не потеряю тебя.”
Элли вздохнула.
“Рад был снова увидеть тебя, брат.”
Затем ее рука мутировала, превращаясь в гигантский топор в ужасающей комбинации кости, стали и плоти.
Братья и сестры приготовились к схватке.
77
Тиберий взмахнул своим мана-мечом вверх, разрубая демона пополам.
Взрыв черного ихора и крови вырвался из существа, когда его останки рухнули на землю болезненной темной лужей, прежде чем с шипением исчезнуть совсем.
Ужасное шипение и тяжелое дыхание изголодавшихся по плоти теневых монстров эхом отдавалось в его ушах.
Ему едва удалось продвинуться очень далеко от того места, где он сидел на арене.
Демонов было слишком много.
Слишком много гражданских.
Слишком много хаоса.
Слишком много разрушений.