Покоритель джунглей

— Охотно, — ответил вновь прибывший. — Меня уверяли, что Кишнайя и его банда покинули развалины, но странное дело — в окрестностях я не мог отыскать никаких следов, а между тем возле самих храмов были видны все признаки поспешного бегства. Мои повторные розыски вновь не дали никаких результатов, но чуть дальше я обнаружил следы отряда европейцев, состоявшего из двух женщин, одна из которых была очень молода, и двух мужчин, также сильно различавшихся между собой по возрасту.

— Ты их видел? — с живостью перебил Сердар.

— Нет, их следы остановились у развалин.

— Откуда же ты тогда знаешь…

— О, нет ничего проще! И ребенок бы догадался: следы шагов различаются в зависимости от возраста и пола. Европейцев сопровождали два туземца, они вышли из повозки перед самыми руинами, чтобы осмотреть их, ибо на песке остались следы колес и буйволиных копыт.

— О, неосторожные! Они сами отдали себя в руки этих негодяев!

— Не найдя следов у выхода, я, как и вы, подумал, что они попали в руки тугов, укрывшихся в подземельях, одно из которых тянется на семь-восемь лье, соединяясь с пещерами Эллоры. Этот ход был вырыт буддистами, скрывавшимися от преследования браминов.

Я решил провести в развалинах ночь, чтобы проверить мои предположения. Спрятавшись в одной из пещер у входа, я стал ждать. Едва село солнце, как подъехал английский офицер в сопровождении двух сипаев. Он слез с лошади, вошел в первое подземелье и свистнул три раза. Через несколько мгновений появился туг. После первых же слов офицера мне стало ясно, кто это.

— Ну, Кишнайя, — сказал офицер, — я сдержал слово.

Благодаря мне вас никто не будет беспокоить, и в этом году вы сможете спокойно совершить великую пуджу. Пришло время и тебе выполнить свое обещание и выдать мне по выбору Сердара или Нана-Сахиба, поскольку ты утверждал, что это в твоих силах.

Кишнайя ответил, что не может до окончания праздника покинуть подземелье, так как, по его словам, за ним следят Духи вод, но что потом он выдаст ему не Сердара, ибо тот схвачен на Цейлоне и, быть может, уже казнен, а…

— Сердар — это я! — перебил его Покоритель джунглей. Слова Рудры вернули ему некоторую надежду.

Рудра поклонился и продолжил свой рассказ.

— Как я уже сказал, Кишнайя не мог выдать ему Сердара, теперь я понимаю почему, но сказал, что Нана-Сахиб в его власти. Офицер, взглянув на него с презрением, ответил: «Ты все тот же, Кишнайя, но не пытайся обмануть меня. Если завтра вечером на заходе солнца Нана-Сахиб не будет в моих руках, я захвачу развалины с батальоном шотландцев, которым командую и который находится в полумиле отсюда, и сделаю это с одной целью — чтобы вы не могли бежать. Видишь, я принял меры предосторожности. Если ты не выдашь мне Нану, я прикажу всех вас перевешать на придорожных деревьях, не будь я Максвеллом, а уж я знаю в этом толк».

Итак, передо мной был знаменитый Максвелл, на чьих руках была кровь женщин и детей. Но продолжение разговора оказалось еще интереснее. «Ты понимаешь, — сказал он Кишнайе, — что меня всегда оправдают за то, что я повесил двести или триста мерзавцев, подобных тебе, тем более что ты похитил нашего полковника со всей его семьей».

— О, негодяй! — воскликнул Сердар.

— Часы его сочтены, — мрачно бросил Рама.

— Короче говоря, — продолжал Рудра, — Кишнайя, видя, что с офицером шутки плохи, дал ему все сведения, которыми располагал. Он указал ему долину, ведущую к пещерам, объяснив, что достаточно взорвать скалу у последнего баобаба, чтобы проникнуть внутрь. Он добавил, что солдатам необходимо запастись веревочными лестницами, чтобы спуститься вниз. Удовлетворенный, Максвелл попросил у него двух человек для осмотра местности, прежде чем предпринять окончательный штурм. Кишнайя пообещал ему сделать это сегодня. Я решил дождаться их, чтобы в нужный момент предупредить вас, ибо от сына Анандраена я знал, что его отец находится в Нухурмуре. Я спрятался в кустарниках, готовый в любую минуту тронуться в путь и опередить их. Остальное вы знаете.

— Рудра, — сказал Сердар, сильно волнуясь, — ты не представляешь, какую услугу ты оказал всем нам, и в особенности мне. Достаточно сказать тебе, что европейцы — пленники тугов — мои самые близкие родственники. Проси у меня любую награду, я заранее обещаю сделать все, что в моих силах.

— И в моих, — добавил принц.

— А, так это ваши родные! — воскликнул Рудра. — Прекрасно, нет ничего проще, чем спасти их…

— Неужели ты нашел способ проникнуть в развалины, не подвергая при этом их жизнь опасности?

— Нет ничего проще, — стоял на своем индус.

— Так-так, — вмешался Барбассон, которому пока не удалось вставить ни слова. — Какая скромность! Наш друг обещает нам совершить чудеса одним мановением руки и добиться успеха там, где такие стреляные воробьи, как люди Анандраена, потерпели неудачу. Да к тому же спокойненько заявляет, что нет ничего проще.

— В мире лишь только один Рудра, — с гордостью парировал индус.

— В таком случае умолкаю, — ответил ошарашенный Барбассон, — рот на замке, старина! Забираю назад мой комплимент.