Покоритель джунглей

— Из страны, где Духи летают над водами, — ответил один из незнакомцев.

— Тень священных слонов указывает на восток, — продолжал Дислад.

— И час правосудия пробил, — торжественно произнес второй незнакомец. — Ты готов?

— Готов.

— Хорошо. Следуй за нами.

— Мне придется долго отсутствовать?

— Это знает лишь тот, кто вышел из золотого яйца.

— В таком случае я предупрежу сына, чтобы он заменил меня.

Отойдя на несколько шагов, он громко свистнул. На свист тут же прибежал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати.

— Ты будешь отмечать ночные часы, — сказал ему Дислад, — и если вдруг я не вернусь ни сегодня вечером, ни в следующие дни, заменишь меня до моего возвращения. Не забудь о заклинаниях, отгоняющих духов сна, которые непременно станут являться к тебе каждую ночь, чтобы ты позабыл о времени. А теперь ступай. Предупреди мать и сейчас же отправляйся на минарет.

Мальчик склонил голову, не произнеся ни слова, и исчез.

Тогда один из незнакомцев, подойдя к сторожу, набросил ему на голову капюшон, чтобы тот ничего не мог видеть, оба взяли его под руки и повели среди развалин с такой уверенностью, что было ясно: места эти им хорошо знакомы.

Все трое хранили глубокое молчание, а сторож пытался определить, куда его ведут, следя за поворотами. Но его спутники, словно разгадав мысли Дислада, казалось, пытались запутать следы. Они без конца заставляли его возвращаться, поворачивать то влево, то вправо, внезапно останавливались, снова шли вперед, незаметно описывая круг. Дислад-Хамед быстро понял, что ориентироваться в подобной обстановке невозможно, и решил идти машинально, не заботясь о том, куда его ведут. Мысли его приняли другой оборот, и он спрашивал себя, что его ждет. Получит ли он просто поручение от одного из верховных вождей Духов вод, которые никогда, даже посвященным второй степени, не сообщали, когда и где состоится свидание? Или, узнав о его измене, его призовут на страшный суд Семи, который всегда приговаривал только к смерти? И в том, и в другом случае обращение с рядовым членом общества было одинаковым. Только посвященные первой степени, то есть жемедары, знали заранее место и час встречи. Дислад-Хамед был всего лишь субедаром, то есть посвященным второй степени.

Внезапная мысль о том, что, быть может, через несколько мгновений его ожидает наказание за совершенные преступления, была так ужасна, что сторож похолодел от страха и не мог сдержать невольную дрожь. Спутники его это заметили, ибо ему показалось, что они сильнее сжали его руки, словно хотели помешать ему бежать.

Дислад слишком хорошо знал обычаи знаменитого тайного общества и понимал, что об этой его минутной слабости станет известно верховным вождям. Поэтому с присущей ему ловкостью он решил симулировать приступ малярии, обычный для индусов, живущих на равнине, и время от времени вздрагивал.

— Брат Хамед, кажется, болен. Он хочет, чтобы мы шли медленнее?

— О, пустяки! Небольшая лихорадка, которую я подцепил в болотах Траванкура.

И снова воцарилось молчание, но сторож с радостью отметил, что руки его проводников слегка разжались. Из этого он заключил, что, во-первых, подозрения их рассеялись, а во-вторых, что ему не придется предстать перед тайном судом в качестве обвиняемого.

После получаса ходьбы они расстались, и Дислада усадили в паланкин, где вместе с ним разместились и его провожатые. Как только дверцы закрылись, сторожу Биджапура показалось, что паланкин, в котором он находится, отделился от земли, больше он ничего не почувствовал, никакого покачивания, никакого движения. Так прошло десять минут, и даже человек с самыми изощренными чувствами не смог бы определить, где находится паланкин.

Вдруг Хамед почувствовал, что носилки снова коснулись земли. Дверцы открылись, и ему было приказано следовать за проводниками, которые помогли ему выйти из паланкина. Все трое сделали несколько шагов вперед, сторожу показалось, что за ним опустилась портьера, и он сразу оказался в душной, тяжелой атмосфере, которая бывает в плохо проветренной комнате с наглухо закрытыми окнами, где собралось много людей. Он уловил невнятный, смутный гул, всегда свойственный большому собранию, даже если присутствующие хранят молчание.

Провожатые сняли с него капюшон, и Хамед увидел, что находится в огромном зале, о существовании которого в Биджапуре он и не подозревал, в присутствии четырехсот — пятисот членов общества Духов вод, собравшихся со всех концов Индии. Все они, кроме него, принадлежали к жемедарам. Он вздохнул с облегчением. Его не только не собирались судить, напротив, ему была оказана редкая честь присутствовать на собрании посвященных первой степени.