Покоритель джунглей

— Братья, прежде чем расстаться, я должен выполнить одну печальную обязанность. У нас существует полная уверенность, подкрепленная доказательствами, что среди нас есть предатель.

— Назовите его! Назовите его! — закричали присутствующие. — Мы сейчас же совершим над ним правосудие.

Сторож страшно побледнел и своим поведением, безусловно, выдал бы себя, если бы взоры присутствующих не были устремлены на верховного вождя, все ждали, когда с его уст сорвется имя изменника.

— К счастью, он не принадлежал к жемедарам, — продолжал браматма, — в этом мы уверены. Одновременно нам стали известны все его преступления. Это простой субедар, но лицо, которое знает его имя и имеет письменные доказательства его измены, согласно выдать его только за целую гору рупий — 250 000 франков. Хотя совет Семи имеет право самостоятельно распоряжаться всеми средствами общества, мы сочли уместным спросить ваше мнение, прежде чем заплатить такую сумму. Это предложение нам сделал один из агентов европейской полиции Калькутты. Он сумел случайно заглянуть в записную книжку начальника полиции, где увидел имя предателя и число жертв, казненных по его доносам, — оно превосходит тысячу человек.

Слова эти вызвали у присутствующих гнев и ужас, со всех сторон раздались крики: «Отомстить! Отомстить! Смерть клятвопреступнику! Надо приговорить его к тройной пытке — водой, железом и огнем!»

— Хорошо, — продолжал браматма, — через несколько минут мы узнаем имя негодяя, который не побоялся предать своих братьев, родину и богов…

При этих словах Дислад-Хамед вынужден был прислониться к одной из колонн зала, за которой и спрятался, боясь потерять сознание. Но быстро поняв, что малейшая неосторожность может привлечь к нему внимание, он невероятным усилием воли справился с собой, и у него даже хватило присутствия духа, чтобы закричать вместе с остальными: «Отомстить! Отомстить!» Затем, чтобы не выделяться, он сел, как и все присутствующие, на пятки.

Браматма закончил свою речь.

— Этот англичанин, которого случай нечаянно свел с одним из членов высшего совета, входит в личную охрану вице-короля. В этом качестве он был послан в Биджапур по случаю приезда сэра Джона Лоуренса, чтобы убедиться в состоянии умов и по возможности подготовить манифестацию в честь своего хозяина. Он остановился в караван-сарае для иностранцев и ждет от нас вестей. Нам стоит только привести его сюда, соблюдая необходимые меры предосторожности, и мы узнаем имя того, кого нам следует покарать с примерной строгостью. Кем бы ни был виновный, каково бы ни было его семейное положение, он умрет, пройдя сквозь тройную пытку, и тело его без погребения будет брошено в джунгли на съедение шакалам.

Слова эти, произнесенные браматмой мрачно и торжественно, произвели на собравшихся глубокое впечатление. Чтобы понять истинный смысл этого не подлежащего обжалованию приговора, надо знать, что индусы считают его самым страшным наказанием, которое может постичь человека. По религиозным верованиям, перед всяким существом, лишенным погребения, навсегда закрываются двери на небо. Оно становится вампиром и обречено до скончания веков скитаться по местам захоронений и питаться мертвечиной. Отзвуки этих индо-азиатских традиций мы находим у наших предков, перенесших их на почву Германии и Галлии, когда в течение средних веков лишение погребения было дополнительной мерой наказания всем приговоренным к смерти, хотя древний смысл этого обычая был растворен в христианском искуплении.

Но еще и сегодня каждый индус настолько убежден, что эта мера лишит его после смерти человеческого подобия, что самый последний негодяй не колеблясь откажется от счастья и блаженства на земле, если ради них надо пожертвовать погребальными церемониями.

На сей раз Дислад-Хамед почувствовал, что погиб. Охваченный смертельной тревогой, он тщетно пытался найти способ избежать ожидавшей его участи. Мозг его был парализован ужасом, приходившие на ум уловки были нелепы и безрассудны. Он хотел было бежать, но как пройти сквозь окружавшую его толпу, не вызывая подозрений? Сторож находился у самого подножия возвышения, где заседали Семеро, причем один из них давно уже пристально смотрел на него из-под маски. Так ему по крайней мере казалось. Хамед был слишком на виду и не мог проскользнуть, не привлекая внимания, к единственной двери, которую он заметил в глубине огромного зала. Даже если бы попытка удалась, было бы чистым безумием надеяться, что при выходе у него не спросят пароль, известный только посвященным первой степени.

Все эти мысли быстро пронеслись у него в голове. Несмотря на мучительное волнение, он слегка отвернулся, чтобы не чувствовать на себе испытующий взгляд упорно глядящих на него глаз. Вдруг он услышал слабый, едва различимый шепот:

— Ни звука, ни жеста, чтобы не возбудить подозрений, иначе ты погиб.