Покорители разломов. Часть 1 (СИ)

На седьмой день пути случилось первое нападение на караван, когда остановились на привал и даже не успели развести костры. Охотники весь день были напряжены, так как среди деревьев, что вплотную подступали к дороге, ну можно и так назвать широкую колею, мелькали быстрые тушки животных. Нехилых таких животных, похожих на гончих переростков, обтянутых гладкой кожей. Это были либо разломные твари, либо мутирующие волки после облучения радиацией. Сейчас это мало кого волновало, необходимо было отбиться, желательно до наступления темноты. Выбрав поляну, мы стали плотно сдвигать обозы в круг, вываливая внутрь поклажу и устанавливая деревянные устройства на бок, сооружая импровизированную стену. Женщин и детей, которые в небольшом количестве, но присутствовали в караване, поместили в центре баррикады. Остальные, взяв оружие в руки, начали занимать оборонительные позиции, распределяясь равномерно по поляне, оставляя пространство для обзора. У меня не было оружия, чем защитить себя, не говоря о других, поэтому срочно решил озаботиться этим вопросом. Подбежав к караванщику, как к тому, кто имел и оружие, и доспехи, попросил себе. Меня окинули быстрым взглядом и выдали два удлиненных гладиуса, посчитав, что меч или пика мне не по росту и не по силам.

Покрутив в руках непривычное оружие, осознал, что оно для ближнего боя и максимум для чего может понадобиться – это быстро перерезать себе горло, чтобы не страдать от оторванных конечностей. Ну или помочь соседу, быстрее испустить дух. Но это хоть что-то, чем абсолютно пустые руки. Да еще мне выдали доспех из тряпки, мать твою, плотной и многослойной, но тряпки. Чтобы, наверное, дольше пережевывали, а возможно, дабы прикинуться ветошью и не отсвечивать вовремя боя.

Твари не стали ждать наступления темноты. Они плотным кольцом окружили свою добычу, и сейчас злобное голодное рычание раздавалось со всех сторон. Послышались одиночные выстрелы охотников и охранников. Это говорило о наличии огнестрельного оружия, но при этом не было слаженным залпом, патроны ценились и экономились на крайние случаи. И тут я воочию наблюдал, как некоторые защитники начали менять свою внешность, становясь больше похожими на таких же зверей, только разумных. Они не выпустили из рук оружие и не встали на четвереньки, но скорость, реакция, повадки усилились, глаза приобрели вертикальный зрачок, выросли клыки, которые перестали помещаться во рту. И сейчас не было понятно, кто здесь больше звери, те, кто за кустами или те, кто по эту сторону. Битва обещала стать кровавой.

Меня поставили рядом с женщинами и детьми, как последний рубеж, мать твою. Хотя некоторые женщины, вооружившись запасными оглоблями или дубинами, думаю будут помощнее меня и не понятно, кто кого сможет защитить. Тварей было много, стая насчитывала более пятидесяти особей, но могло быть и больше, ведь молодняк не вступал в драку. Они бросились в атаку одновременно, стараясь связать ближним боем всех защитников, отвлекая внимание. А небольшая группа из десяти лысых прихвостней выждала немного и с легкостью миновала сражающихся, явно намереваясь полакомиться самыми беззащитными, то бишь нами.

Такого пи…ца, подставы я не ожидал. Судорожно сжав гладиусы, побелевшими от напряжения пальцами, и прощаясь с жизнью, решил все же продать ее подороже.

За семь дней полностью свыкся с участью парня и сейчас чаще думал, как парень, а не как девушка. И только по ночам, болтая с моей сожительницей в голове, вспоминала, что я такая же слабая. Вот и сейчас, глядя смерти в глаза, которая перепрыгивала наши телеги, испугалась и завизжала, как настоящая девушка, увидевшая мышь под шкафом. Мой ультразвук разрезал все окружающее пространство, ошеломив не только врагов, но и всех, кто находился на этой поляне. Орала я, наверное, целую минуту не прекращая, сильно зажмурив глаза. Но не почувствовав сомкнутых зубов на своей тушке, приоткрыла для начала один глаз, потом и второй. И охренела от увиденного.

Все, находящиеся на поляне, застыли в неестественных позах, и только я оставалась вне временной петли. У меня сработала способность кулона, который расщепили вместе со мной во время казни, но явный шок пробудил эту способность. Думать об этом буду позже, когда мне не будет уже ничего угрожать, а сейчас надо сделать то, что с одной стороны не раскроет меня и мою способность, а с другой спасет всех тех людей, к которым уже привыкла за семь дней пути.