Покорители студеных морей (Главы 1-14)

Рассказав о себе стражникам, Иван Калика стал ждать. Командор пожелал видеть гонца немедленно. Слуги повели Ивана Калику по темным коридорам и узким переходам замка, освещенным коптящими сальниками. Прошли два мрачных и холодных зала.

Перед небольшой дверью, едва в рост человека, слуги остановились и, распахнув ее, пропустили гонца.

Большая продолговатая комната, в которую попал Иван Калика, со сводчатым потолком и каменным полом была своеобразным хранилищем военных и охотничьих реликвий. Лосиные и оленьи рога, кабаньи головы, черепа разных зверей и птиц висели по стенам и стояли на полках. Одна из стен была украшена самым разнообразным рыцарским вооружением: длинные мечи, пики, медные, серебряные и стальные панцири, шлемы, кольчуги были в отменном порядке и своим видом делали честь хозяину.

Громадный очаг, сооруженный наподобие камина, занимал добрую половину другой стены. Огонь в очаге выл и стонал, пожирая смолистые сухие поленья. Дым, подхваченный ветром, клубясь, уносился под своды очага. Посередине комнаты на большом ковре, опершись о шпагу, стоял высокий

воин. На гонца метнулся испытующий взгляд глубоко запавших глаз. Крутой лоб, орлиный нос, широкий подбородок придавали лицу резкость и особую рельефность.

Это был командор шведской крепости Выборг.

Немного поодаль за небольшим столиком сидел маленький, совсем седой старичок. Он низко склонился над раскрытой книгой, чуть заметно шевеля тонкими, блеклыми губами.

- Откуда? - услышал Калика властный голос командора.

- Из Новгорода Великого.

Удивление отразилось на лице воина:

- Из Новгорода?! Кто послал?

- Господин Шоневальд, ваша милость.

- Он там, старая лиса?! - снова удивился командор. - Что же его заставило забраться в самое логозо зверя?

Командор не спускал глаз с гонца.

- Я не знаю, ваша милость. Я привез письмо.

- А-а, письмо?

Иван Калика неторопливо извлек из-за пазухи послание Шоневальда, осмотрел печати и протянул командору.

Командор присел на дубовый резной стул, стоявший у камина.

- Эберт, - негромко позвал он старика, быстро пробежав письмо, - мне надо видеть Густава Эриксона. Пусть придет сюда.

Командор снова обернулся к гонцу.

- Где сейчас находится купец Амосов? - отчеканивая слова, спросил он.

- Пять дней назад, ваша милость, он лежал в горячке в доме ладожского посадника.

Командор задумчиво поглаживал свою бороду, словно забыв о гонце.

- Ты свободен! - грубо сказал он, услышав шаги за дверью. - Если в чем нужда, обратись к управителю.

Иван Калика понял, что свидание кончилось. Ответив почтительным поклоном на небрежный кивок командора, он направился к выходу. В дверях он столкнулся с рослым белокурым воином. Смерив Ивана Калику суровым взглядом, воин молча посторонился и прошел в комнату.

- Готовы к походу, Эриксон? - вместо приветствия спросил командор.

- Да, ваша милость. Лошади отдохнули и...

- Лошади не понадобятся, Эриксон, - перебил командор. - Вам предстоит совсем другая задача.

Он взял лежавший на столе пергамент и развернул его.

- Смотрите, Эриксон. По этим рекам и озерам, имея удобные лодки, можно легко достичь намеченной цели. Вам надо выступить через час и двигаться сюда... - Командор стал

снова водить пальцем по карте. - Здесь, в этом месте, вы должны уничтожить русский отряд во главе с купцом... - он взглянул на письмо Шоневальда, - с новгородским купцом Труфаном Амосовым. Этот купец - злейший наш враг.

Командор крепости и Эриксон еще несколько минут рассматривали карту.

- Счастливого пути, дорогой Густав, желаю удачи. Помните, - по-отечески ласково добавил он, - вы поведете свой отряд по земле врага. Не верьте никому, и вы победите. - Он обнял за плечи воина и приложился сухими губами к его лбу. - Итак, в путь!.. Постойте, Эриксон, - снова прозвучал голос командора. Возьмите с собой карела Кеттунена - он прекрасно знает все дороги на север. Кстати, в прошлом году этот выродок добровольно принял католичество.

Когда в замке затихли тяжелые шаги Эриксона, командор снова взял в руки письмо и подошел к очагу. Приблизив письмо к огню, он стал читать вслух:

- "План Ладожской крепости вам передаст мой человек. Он по ночам на острове в устье Волхова будет зажигать три костра. Пусть будет вам наградой за хлопоты Ладожская крепость, которую вы теперь без труда возьмете".

Командор поднял голову, его взгляд устремился в тот угол комнаты, где белело мраморное распятие.

"Видит бог, - думал он, - я всегда был хорошим католиком и никогда не жалел своих сил на благо христианства. План Ладоги будет в моих руках. Если бы мне удалось захватить эту крепость - о! - как расширились бы наши владения к северо-востоку, сколько язычников было бы обращено в лоно святой церкви. Сам святой папа..."

Командору казалось, что он уже держит в руках папскую буллу.

- Завтра в поход! - раздельно и громко сказал он. - Я сам поведу своих воинов на Ладогу.

Его рука потянулась к небольшому молоточку, лежавшему на столе. Резкие металлические звуки раздались в замке.

Глава XI В СТАРОЙ КРЕПОСТИ