Покоритесь воле Ночи

– Пока близко к Антье не подойдем, все должно быть спокойно, – откликнулся Гатор. – Тех разбойников, которые к графу Реймону примкнуть не хотят, он истребляет. Жестоко. Ему важнее лиходеев приструнить, чем главнокомандующего задирать. Но вот рядом с Антье можем нарваться на патриарший патруль, тогда жди беды.

– Новый-то главнокомандующий вроде не так усердствует, как старый, – заметил Арчимбо.

– Есть такое дело, – согласился Гатор. – Больно уж ему патриарх мешает. Надавал кучу неумех да еще тех, у кого свое на уме. И ничего-то главнокомандующий поделать не может, как бы ни старался, потому как вечно кто-то сердится и требует, чтоб он сделал иначе.

– Нам это на руку.

– Именно. Но суровая правда в том, что Пинкус Горт был бы гораздо хуже Пайпера Хекта, если бы все его оставили в покое.

Гейс нагнал их только через два часа (Гатор ведь всех подгонял) и, подъехав, начал о чем-то шептаться с братьями.

Кедла придвинулась ближе к повозке, где лежало ее оружие.

– Народ, тут большие перемены творятся, – объявил Гатор. – Граальская императрица объявила войну патриарху. Винит его в смерти своего муженька Джейма Касторигского. Уже добралась до Фиральдии вместе с бывшим главнокомандующим. Не хотел бы я сейчас оказаться на месте патриарха.

Брат Свечка обрадовался известиям меньше, чем остальные. Он ведь знал, что обычно в разговорах факты преувеличивают, а на самом деле все совсем не так драматично.

Но даже если поделить известия на два, для Коннека это хорошо. Патриарху придется отозвать войска, донимающие графа Реймона. Когда на него обрушится гнев Граальской Империи, у Безмятежного не останется ни денег, ни людей ни на что другое.

Путники добрались до тех мест, где, выражая свое неудовольствие графом Реймоном, порезвились патриаршие войска.

Ходили слухи, что главнокомандующему сначала велели не двигаться с места и разорять округу, а потом приказали все силы бросить на штурм Антье. Он отказался: боялся, что зазря погибнет много солдат. Но выбора ему не оставили, и Горт все же пошел на приступ. Все закончилось, как и ожидали, – патриаршие силы понесли огромные потери, но ничего так и не добились.

Теперь Безмятежный велел главнокомандующему быстро возвращаться в Брот, собирая по пути рекрутов во всех вассальных патриарших владениях, – никаких оправданий и исключений.

– Впал в отчаяние, – предположил брат Свечка.

– Да, – согласился Гатор. – Кажется, удача повернулась к Безмятежному задом.

Брат Свечка понимал то, что, несомненно, поймет и граф Реймон. Сам господь послал эту возможность. Коннек должен воспользоваться передышкой, пока Безмятежный бьется за свою жизнь, и пролить свет на все те укромные уголки, где тайком плодятся паразиты из Конгрегации.

Брат Свечка мельком подумал: а каким бы графом стал Реймон, если бы жил в мирное время?

Все так рьяно обсуждали вести с востока, что время пролетело незаметно. Препон по дороге они не встретили, разве что столкнулись с кучкой братьев из Конгрегации, которые бежали от возмездия. В то утро церковникам не хватило храбрости отстаивать свои убеждения.

Брат Свечка уговорил Гатора их отпустить.

– Что посеешь, то и пожнешь.

– А пожнем мы крыс, которые расплодятся стократно, – отрезала Кедла. – Старик, хорошенько запомните эти лица. Не удивлюсь, если эти люди когда-нибудь сожгут вас на костре.

– Кровожадная, – прошептал Гейс.

Брат Свечка кивнул, но не смог отмахнуться от правдивых слов Кедлы: кому-то придется заплатить за его доброту.

В десяти милях к западу от города на них наткнулся патруль из Антье. Солдаты слышали о Свечке. Путникам выделили провожатых, а в город отправили гонца.

Граф Реймон где-то выслеживал отставших от патриаршего войска солдат, беглецов из Конгрегации и разбойников. Зачастую его жертвы попадали во все три категории одновременно. А вот Сочия сидела в Антье: она ждала ребенка. Графиня сама вышла поприветствовать брата Свечку и так обрадовалась, словно это был ее собственный отец. Живот уже заметно округлился, и Сочия старалась одеваться так, чтобы он не бросался в глаза.

– У вас послание от королевы? – спросила она.

– Да, – отозвался брат Свечка.

– Нам от нее много вестей доходит. Думаю, ничего нового в вашем послании не будет. Но Изабет сказала – вы будете говорить от ее имени. Думает, мы доверим вам решение, которое послужит на благо Коннека.

– Нет-нет, Сочия… Графиня… Нет! Я такой древний, что сотворение мира застал. Я очень стар! Мне нужно отдохнуть. Чудо еще, что Господь не призвал меня во время этого путешествия.

– Он вас не призвал, потому что знает: вам еще предстоит работа.

Кедла хихикнула.

– Эти люди меня провожали, – сказал монах. – В основном это хорошие люди. Хотя вот этой матери с младенцем не помешало бы пообтесаться.

Сочия широко улыбнулась Кедле, и Кедла улыбнулась в ответ. Начальник телохранителей что-то прошептал графине на ухо, и она сказала:

– Я ее знаю. Вместе зимовали в Альтае. Кедла, у тебя уже двое детишек. Значит, либо Сомс объявился, либо ты поняла, что он такой не один на свете.

Лицо Кедлы омрачилось, но она кивнула: