Покоритесь воле Ночи

Ой-ой! Не слишком вежливо получилось.

Лицо Безмятежного исказилось от злости, но потом снова стало спокойным. Патриарх решил, что его заманивают в ловушку, хоть, возможно, и ненамеренно.

– Есть и еще один вопрос. Вернее, два вопроса. Из наших войск пропало оружие и снаряжение.

– Как так, ваше святейшество? Когда я передавал командование, обо всем отчитался. Мои подчиненные вели подробнейшие записи. Обычных во многих армиях продажных чиновников при мне выкорчевывали с корнем.

– Я об этом слышал, – недовольно признал Безмятежный. – Слышал и жалобы перед своим вступлением в права патриарха.

– Вам действительно жаловались, что я не позволяю им воровать у церкви?

– Да. Хотя называли это по-другому.

Хект снова пустил газы, хотя на этот раз уже тише.

– Ваше святейшество, если чего-то недостает, следует переговорить с теми, кого вы прислали мне на смену.

И снова Пайпер испортил воздух, на этот раз неслышно, и чуть отодвинулся, чтобы пахло не так сильно.

– Я надеялся, что обойдется без таких сложностей.

– У Пинкуса есть все записи. – Хект очень надеялся, что Горт не занялся воровством. – Везде были выбиты инвентарные номера. А в записях написано, кто чем распоряжался.

– Тогда еще раз все посмотрю.

– А второй вопрос?

– Ты теперь тесно связан с Муньеро Делари. Мне любопытно, как именно. И еще любопытно, что происходит у него в особняке.

– Думаете, я вам расскажу? Я принципату Делари многим обязан.

– Понимаю. Он взялся тебя поддерживать после смерти Грейда Дрокера. Хотя непонятно, почему Дрокер так тобой заинтересовался. Я слыхал, в том особняке прячется и другой злодей – некий Кловен Фебруарен, называющий себя Девятым Неизвестным. Но Кловен Фебруарен вроде бы умер, когда меня еще на свете не было.

– Вы, наверное, говорите о том старике, которого обнаружили в доме у принципата в комнате, где уже много лет никто не жил. Он утверждает, что приходится принципату дедом. Мне о нем мало известно. Почти всегда где-то ходит, а когда возвращается в особняк, занят в основном проказами. Принципату он не по душе. Делари, кажется, хочет, чтобы старик убрался из дома. Думаю, принципат его боится.

Хект вспомнил, что Делари велел ему ничего добровольно Донето не рассказывать. Быть может, в воздухе что-то распылили? Нечто, развязывающее язык?

– О господи!

– Что такое?

– Живот. Пресветлейший Аарон!

Хект ухватился за живот и пустил ветры вдвое сильнее, чем раньше. Зловоние получилось хуже прежнего. Через мгновение оно достигло и Безмятежного, и тот позабыл о своем гневе. Хект снова пукнул.

– Давно началось? – поинтересовался патриарх.

– Так сильно еще не бывало, ваше святейшество.

Хекта настигла очередная колика. Если в воздухе что-то такое и было, все заглушило зловоние.

Патриарх принялся выкрикивать приказы:

– Проветрить зал! Принести свечи и факелы! Да сделайте хоть что-нибудь!

Ничего не помогало. Становилось только хуже. Безмятежный собирался запугать своего бывшего главнокомандующего, но отвлекся. Хекту тоже пришлось несладко, и в конце концов он взмолился:

– Простите, ваше святейшество, можно, я пойду? Пожалуйста. Со мной что-то не так. Нужно найти лекаря. – Он снова попытался сдержаться, и снова безуспешно, зато сумел изобразить на лице подозрительность. – Что вы со мной сделали?

За громким залпом последовала череда послабее. Свечи и факелы не помогали избавиться от вони. Патриарх сердито велел вывести Пайпера Хекта из Кройса и проворчал, что побеседует с ним позже. Хекту становилось все хуже, но Безмятежный отрицал свою причастность к его страданиям.

Охрана патриарха своему хозяину явно не поверила.

Когда Пайпер добрался до южного берега Терагая, живот почти отпустило. Дрожа, он уселся на каменную скамью возле Мемориума и принялся оглядывать тысячи памятников, воздвигнутых в честь побед и героев древности. Пайпер пытался не терять бдительности, но собственные затихающие мучения его отвлекали.

Он даже не заметил, как Герис подошла и села рядом с ним на скамью.

– Пайпер, получилось гораздо сильнее, чем рассчитывал дедушка.

– Хм?

– Я все видела. Подобралась совсем близко – насколько было возможно, чтобы не угодить в переплетение заклинаний. Предполагалось, что ты просто тихо, но мощно пустишь ветры.

– Ты была во дворце?

– Конечно.

– Они узнают. Донето – самый могущественный волшебник в коллегии.

– Мы и хотели, чтоб он узнал, что нечто пробралось во дворец вместе с тобой и с тобой же ушло. Тебя охраняет некое Орудие. Другого объяснения искать не будут. Мы просто добавляем достоверности тому, о чем они и так уже подозревают.

Хект снова испортил воздух, но вонь отнесло ветерком.

– И что же я там такое учинил?

– Пронес в Кройс теней-шпионов. Внутри себя. Так что о контрабанде никто и не узнал. Дедушка поступил очень умно.

– Ага. Ладно. А разве следует нам здесь разговаривать?

– Солнце сейчас высоко и светит ярко. Хотя… Может, и не следует. Может, кто-нибудь и заинтересуется, что мы делаем вместе.