Покоривший СТЕНУ 14: Принцесса ионитов

По описанию, промывание мозгов действовало своеобразно. Отрубало собственный внутренний диалог и заменяло редкими командами Сайны и не менее редкими мыслями насчёт возможного повышения эффективности. Причём команды Сайны приходили не в словах, а скорее в образах того, что нужно делать.

Никто не запомнил конкретный момент, когда у механистки окончательно поехала крыша. Но намного хуже, что это усугубилось близким наличием терминала. Девушка сорвалась, и начались постоянные обновления.

Убежище медленно передвигалось за счёт устройства Сайны. Оно вовремя успевало перейти в другую локацию и наложиться на неё. Странная механика пересобирала его снова и снова вокруг сердца.

Отбивались и зачищали локации растущей армии ионитовых ботов и тактикой выманивания на само убежища. По ночам на страже вставал Хантер. Не совсем по своей воле, но вставал. И был на редкость эффективен, пожирая всё, что могло хоть с какой-то натяжкой походить на еду.

Куда в конечном итоге хотело прийти бедствие в теле механистки, я понимал с трудом.

Дыры на двадцать шестой были почти везде, но ни одна из попыток спуститься туда ни к чему не привела. Сайне хватило ума не отправлять туда живых проходчиков и ограничилась попыткой разведки дронами.

Не перенёс этой миссии ни один из них. Среда на двадцать шестом была настолько агрессивна, что механизмы выходили из строя практически мгновенно. То же касалось и попыток банально спустить камеру на проводе — среда легко разрушала любую материю.

Вставал вопрос, как вообще можно спуститься ниже.

Когда я слышал о сверхмиазмах, представлял собой просто очень ядовитые облака, но никак не то, что миазмы будут с лёгкостью пожирать сами скафандры.

Сайна занималась как раз именно исследованием способов спуска. Она была ограничена временем пребывания в локации, потому делала это по пути, в одном из множества проломов вниз.

Как оказалось, выйти на двадцать шестой не сложно. Но вот выжить там — пока нереально даже для нас. Нужны были исследования и создание чего-то, что было бы способно защищать в таком месте.

Но как?

Решение о том, что мы поднимаемся на поверхность, было встречено ликованием. Так что мотивация резко возросла и вскоре мы уже вышли в путь.

Мы шли обратно по частично пересобранным локациям. Некоторые были пройдены нами по пути сюда, и ещё не успели откатиться. Потому путь шёл по началу легче и быстрее расчётов.

Опасности было больше от сопутствующих проблем.

К примеру, не до конца вменяемая эльфийка.

С коротким мелодичным щелчком мимо пролетела золотая пуля, оставляя за собой желтоватый шлейф.

Я посмотрел на Лифу.

— Точно в цель, — хохотнула она, показывая на летучее существо, напоминавшее комара размером с ладонь.

Видимо, осталось от прошлого налёта.

— Предупредить не судьба? — зло выпалил я.

— Блин, меня поимело ядро ионной чумы! Знаешь, это как если бы твой дед победил древнее зло, а потом этим древним злом стал ты сам.

— Ты уже как-то говорила о том, что знакома с культурой ионитов? У вас тоже такое было, как с Сайной?

— Ну, это что-то из разряда школьной программы. Древнее галактическое зло, против которого собирали альянс. Тогда вроде бы не участвовали лишь невменяемые или совсем нищебродские расы. Помню, я в те времена была влюблена, цвели алурии… пахло сиренью и луноцветами… А он… шестой принц второй ветви дома…

— Я думал, эло отключают воспоминания?

— Ну, если точнее, они отключают негативные воспоминания. Но не совсем… мм… это сложно описать. Хочешь попробовать, шеф?

— Мне забывать пока нечего. Я только проснулся и так без памяти. Тебя здесь разве что Аси с Рейном бы поддержали. Да и то потому, что вспомнили больше, чем нужно.

— А ты не боишься вот так переродиться заново, с нуля, без памяти?

— Вопрос бессмысленный, — отрезал я. — Если мне не удастся пройти Стену сейчас, с двумя эфирками меня отправит куда-нибудь в адский сектор с дюжиной цепей. А может, и никуда не отправит. Стена разрушается.

— Хм. Тогда мне бы на твоём месте было бы страшно. Точно не хочешь эло?

— Пока что я просто пытаюсь понять, почему ты такая… — я запнулся, подбирая правильное слово, — … особенная?

— Эло перерисовывает твой мир, — ответила эльфийка задумчиво. — Оно поглощает в сумраке всю боль и всё то, что навязано тебе злым роком, но осветляет всё, что приносит радость. Физическое, тактильное, душевное. Хотя это уже побочное свойство. Главное, что оно выборочно убивает всё, что причиняет боль изнутри. Но оставляет тебе то, что доставляет радость.

— И что доставляет радость тебе?

На ум почему-то лезла пошлость, особенно зная развязную эльфийку, лишённую моральных терзаний. Но ответ меня удивил.

— Стрелять! — ответила Лиффа с радостной улыбкой. — Не убивать, а просто стрелять! Сделать стрельбу танцем, искусством, симфонией… поражать сложнейшие движущиеся мишени. Раньше я участвовала во всех спортивных состязаниях из всего дальнобойного оружия. Ножи, тигранские ложки, топоры, стрельба из лука, арбалета, автомата, винтовки, револьверов…

— Понял-понял. Неожиданный ответ.

— У всех есть призвание, шеф, разве нет?