Покорная для Короля Нагов (СИ)

Лавиния теперь почти не отходила от своей воспитанницы, прерываясь только на короткий отдых и работу по дому. 

Старуха хмурила брови, вздыхала, ворчала, взбивала подушки, пробовала приносимую еду. 

- Зачем, Лавиния? - удивилась Эйрин, увидев это в первый раз. 

- Затем. - строго ответила Кормилица - "Любят" тебя здесь шибко! Особенно, после того, что ты вытворила.

Девушка слабо улыбнулась:

- Думаешь, отравят? Да хоть бы...

Лавиния нахмурилась, но промолчала. Поправить она не могла ничего, а просто так сотрясать воздух было не в её правилах. 

К ночи Эйрин стало хуже. Намного хуже. Не как в предыдущие дни. Дыхание было горячим и учащённым. Кожа переливалась бисером испарины. Девушка дышала тихо и прерывисто. 

- Сир, Её Величество... 

Один из целителей не знал, как закончить фразу, памятуя лютый нрав нагатского Короля. 

- Её Величество - что? 

Эсмонд смотрел лекарю прямо в глаза. Потом всё понял и, грязно ругнувшись, ринулся наверх.

В спальне стояла полутьма. 

За окном моросил противный мелкий дождик, Менну не было видно совсем. Ночное светило надежно укрылось за плотными облаками. По каменным стенам ползли серые тени. 

Свечи, устав бороться с ночным сумраком, потрескивали и капали мягкими слезами. Два бирдовых камня в изголовье кровати попытались придти им на помощь, но тут же угасли, придавленные властной рукой Короля. 

Кормилица склонилась перед ним и всхлипнула. 

- Дочушка моя... Простите, Ваше Вели...

- Ладно тебе, старуха. Иди спать. Иди, говорю. Я тут сам... 

Лавиния потопталась на месте, не решаясь заговорить.

- Ну, что ещё?! Иди, я сказал! 

Кормилица вышла, прикрыв рот платком. 

Он встал на колени перед лежащей на кровати женой. 

- Эйрин, девочка... Ты слышишь меня? 

Она приоткрыла глаза. 

- Ты только не сопротивляйся, моя хорошая... Не надо. 

Он взял её за руку. Крошечные пальцы утонули в тёмной ладони. Её рука была бледной, слабой и влажной. Эсмонд прокусил запястье девушки и тут же прижал губы к кровоточащим ранкам. 

- Ты поправишься. - прошептал он, прокусив другое запястье - Теперь точно поправишься. А там... будь что будет. Возможно, ты возненавидишь меня ещё сильнее, но... зато останешься жива. 

Он склонился к ней, ощущая плавящий тяжелый жар, исходящий от измученного болезнью тела. Король не почувствовал бы ничего, кроме навязчивых запахов отваров и нездоровья, но Зверь... Он раздул ноздри и сузил зрачки. Смерть, заглянувшая было в серебристо - синие глаза его радости, отступала. Яд действовал. Медленно, но действовал. Зверь подумал о том, не добавить ли... Ну, для верности? Для более точного результата? Король побоялся. Слишком она мала... Её телу столько не вместить. 

" Хорошо."- кивнул Зверь - " Как знаешь..."

Эсмонд лег рядом и прижал к себе начавшее теплеть, именно теплеть, перестающее плавиться хрупкое тело Королевы Экрисса. 

Пусть ненавидит. Пусть называет, как хочет - Зверем, выродком, убийцей... 

Но только останется с ним. Хоть как - нибудь. Хоть на каких - нибудь условиях... 

Деваться - то ей всё равно некуда... 

Она выздоравливала. Дыхание становилось ровным, а тело тёплым, таким же, как и раньше. 

Эсмонд поднялся, чтобы пересесть в кресло, не беспокоить жену.

- Не уходи... 

Он подумал, что ослышался. 

- Что, моя девочка? Что ты хочешь, Эйрин? - Король склонился к ней.

- Не уходи. Иди сюда... пожалуйста! Обними меня! Крепко... Как раньше... Я столько всего натворила... Если ты меня простишь... Если сможешь... 

Он не верил своим ушам. И не поверил бы ни за что, если бы в следующий момент его шею не обхватили бы тонкие, горячие руки. 

- Эйрин... Неужели ты...

Она расслабленно улыбнулась. Веки её были прикрыты, по щекам пробежали слезы. 

- Возьми меня, любимый мой... Сейчас! ПОЖАЛУЙСТА...

- Эйрин...

Он провёл языком по её губам, чувствуя, как плавится сам. Девушка приоткрыла рот, впуская его. Обхватив её губы своими, приник к ней. 

Так припадают к роднику в жаркий день. 

Сдвинув с плеч жены сорочку, нашёл тугую круглую грудь. Прижал пальцем ставший твердым сосок. Девушка застонала, обожгла дыханием его губы. 

- Люблю тебя... 

Разум помутился от её слов. Как сдержаться теперь?! Как вновь всё не испортить?! 

- Любишь, Эйрин? 

- Да... - выдохнула она. - Только тебя... Всегда тебя! Никого другого никогда не было... Ничего...

Отшвырнув одеяло, освободив драгоценное тело от сорочки, он припал к её груди. Прижимая пальцем один и целуя другой, раздвинул коленом бедра девушки. 

Оторвавшись от груди, спустился ниже, обвёл языком пупочек. Скользнул ниже и, найдя пальцем влажную горячую впадинку, погрузился в неё. Проведя ладонью по смешным белым кудряшкам, раздвинул мягкие губки, обнажая горошинку клитора. Коснулся языком бугорка. 

Эйрин радостно всхлипнула. 

- Любимый мой...

Стараясь не торопиться, он принялся нежно целовать влажные складочки. Чуть прикусывая и тут же вылизывая, раздвигая языком крошечную щелочку. 

Его девочка стонала, как безумная, давясь сладким сиропом наслаждения. 

- Мне так хорошо никогда не было, любимый! Никогда, никогда...

Погрузив палец, ощутил вдруг близкие судороги.

- Подожди, Эйрин, девочка... Ты торопишься...