Читаем Покорная для Короля Нагов (СИ) полностью

Покорная для Короля Нагов (СИ)

- Да, Эйрин, девочка моя вероломная... Ты проиграла, дрянь.

Расстегнув ставшие тесными кожаные брюки, прижав девчонку к себе, резко и безжалостно вошёл в горячее сухое лоно.

Она вскрикнула. Что ж, сама виновата! Будучи замужем, нехрен думать о других... Ничего... Сейчас ты получишь свое, маленькая течная сучка!

- Не нравится?! - намотав её волосы на кулак, прошипел наг - С НИМ было бы лучше, верно? А, девочка моя?

Он вбивал в неё удар за ударом, как будто вознамерился забить насмерть. Двигался в ней, как обезумевший. Вдруг, ослабив удары, прижался к её бёдрам своими.

- Ты моя жена, Эйрин... Пожалуйста, прими это.

Она отвернулась.

А вот в самом деле... Принимает же она дождь, снег, зной, холод? День и ночь? Как неизбежность? Может, стоит также принять и Зверя в свою жизнь?

- Сир... - прошептала она - отпустите меня. Если Вы закончили...

Он вышел из неё и, застегнув брюки, оправил юбку ее платья.

- Иди. Иди к себе. И больше не смей говорить со мной о мятежниках и казнях. Это не твоё дело. Твоя обязанность - держать рот закрытым, а бедра распахнутыми. Всегда, когда я захочу тебя. Поняла, Королева Экрисса?

Она спрыгнула со стола и вышла, даже не посмотрев на мужа.

В глазах её стояли слёзы.

Зверь шипел и ворочался внутри.

Он был чем то недоволен. Очень сильно недоволен.

Эйрин добралась до комнаты и, кликнув служанку, сдернула с себя испорченное платье, погрузилась в купель.

- Платье сожги, Тайрина. - велела она простоватой девушке - горничной. - И помоги мне помыться.

Тайрина кивнула. Нет, конечно, служанка заметила и лёгкие синяки на груди и плечах Королевы, и растерзанные губы, и слёзы в глазах, но... Девушка была по характеру сдержанна, молчалива и не любила совать нос в дела хозяев. За это то она и была выбрана Королевой в личные прислуги.

Это давало Тайрине множество преимуществ: освобождение от более тяжелой работы по дому, уважение со стороны других слуг ( не без чувства зависти, конечно), поблажки, подачки от Королевы.

А после того, как Эйрин ссудила Тайрине крупную сумму денег втайне от своего мужа ( тогда у служанки опасно и тяжело заболел младший брат ), горничная прикипела к юной Королеве всем сердцем.

- Я сожгу его, сира? Точно?

Эйрин кивнула, откинулась на край купели и поморщившись, прикрыла глаза. Девушка вдруг почему - то представила, как горит платье...

Нежно - голубой шёлк и льнущий к нему огонь... Гладит, плавит, сжигает...

" Так же, как Эсмонд меня... плавит и сжигает... "

Тело помнило грубые прикосновения, губы и соски болели от поцелуев. Эйрин развела ноги и провела между ними густо намыленной рукой. Вздрогнула. Там саднило и ныло... Так бывало, если она в детстве падала и рассаживала о камень коленки. Лавиния ворчала, отмывая их... накладывала мазь.

" Ты моя жена. Прими это. "

Она вспомнила его руки, красивые длинные пальцы. Его черные блестящие волосы. Его рельефную грудь. Сильную шею. Идеальные черты лица. Невероятно идеальные...

Надменную брезгливую ухмылку и зелёные глаза.

Нет. Янтарные! Дикие! Горящие!

Зверь. Зверь! Змея!

Дикий зверь и она всего лишь его самка...

Не более того.

Вернулась служанка и стала мыть её волосы. Потом очень осторожно - плечи и спину.

Облив из кувшина теплой водой с травяным настоем, подала полотенце.

- Тайрина...

- Да, сира?

Эйрин колебалась. Потом решилась.

- Тайрина. У меня есть к тебе дело.

Девушка подала Королеве халат и низко склонилась:

- Сделаю, что ни попросите! И будьте уверены - никто ничего не узнает!

Эйрин завязала пояс халата.

- Если расскажешь - отрежу тебе язык, поняла? А может быть, и голову. Если же выполнишь всё в точности - награжу. И очень щедро.

Служанка кивнула. Она смутно начала догадываться, куда клонит её хозяйка.

... Глубокой ночью дежурный стражник Башен проснулся от свиста. Свистели снизу - резко, громко и коротко.

- На минуту задремал... - проворчал он и выглянул наружу.

- Брэтт!

- Тайрина, детка!

Пнул носком сапога напарника:

- Ней, посторожи...

В тёплой, пахнущей сеном и сапогами каморке, прижал к себе прохладное гибкое девичье тело. Впился в губы нетерпеливым грубым поцелуем, сквозь плащ и платье нашел и сжал больно грудь.

- Подожди, Брэтт... Не лапай! Успеется! Дело у меня к тебе... Да подожди ты! Дело у меня к тебе, говорю...

Не слушая, стал расстёгивать на девушке платье:

- У меня к тебе тоже дело, киска! Ууух, сочненькая моя...

Тайрина по рукам его шлёпнула:

- Позже получишь...

Брэтт, недовольно ворча, примостился на жёстком табурете:

- Говори, что?

Она бросила на стол тугой, округлый мешочек из чёрной кожи:

- Вот. Здесь две тысячи золотом.

- За чью башку?

- Берг Терранит.

Брэтт покачал мешочек в ладони: