Покорная для Короля Нагов (СИ)

И, приблизив её лицо к своему, уперевшись лбом в её лоб, плавя янтарём своего взгляда синие сапфиры её глаз, прошептал, обдав щёку и губы раскалённым дыханием:

— Я никогда не подвергну тебя казни, детёныш… Я тебя просто УДАВЛЮ, дорогая моя Королева Экрисса!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…Он подхватил её на руки и бросил в постель. Именно бросил, швырнул даже, не раздевая, прямо на рубиновое гладкое покрывало.

Девушка вскрикнула, попыталась встать, но попытка эта была пресечена железной хваткой его рук.

— Отпусти! — взвизгнула Эйрин, пытаясь высвободить кисти, сжатые стальными пальцами.

— Куда? К Терраниту?

— Просто отпусти! Ты меня пугаешь…

Она старалась говорить ровно, размеренно, не волновать Зверя… Да. И своего тоже… Голос дрожал, ломался, как весенний лёд. Вместо ровного, пристойного тона выходило какое — то дрожащее мяуканье полудохлого котёнка. Это мяуканье, по всей видимости, не впечатлило нага. Он плотоядно ухмыльнулся:

— А мне нравится, когда ты так верещишь, девочка! Это заводит, знаешь ли…

— Тебя всё заводит! — фыркнула она — Каминные часы тебя не заводят? Или скамейки в парке?

Король отпустил её руки и медленно потянул тугую шнуровку лифа платья. Лента поддалась, покорно и послушно выползая из петель…

Эйрин опустила плечи, позволив мужу высвободить её груди. Прерывисто вздохнула, когда он сжал их руками. И вскрикнула, почувствовав его губы на сжавшемся в комочек соске.

Платье поползло вниз, она приподняла бедра, помогая ему, дёрнула ногами, освобождаясь от нижней юбки. Закусила губы. Резко выдохнула, почувствовав его пальцы, ласкающие и горячие.

— Мой детёныш! Ты моя, Эйрин. Хоть ты и не хочешь признать это…

Она прищурила глаза, наблюдая, как он раздевается. Как плавятся зрачки, как нежный зелёный перетекает в янтарный… Как сверкает бронзовая кожа.

— Что, моя девочка? — спросил наг, разведя её колени руками — Хочешь меня?

Она застонала.

Он тронул пальцами набухшие губки, влажные и розовые, погрузил палец внутрь и легонько двинул им.

— Ты хочешь меня, детёныш… Хочешь ещё с момента казни, верно? Эйрин, ты просто какое — то откровение… Иди сюда.

Король поднял её с покрывала, нежно прижав к себе.

— Повернись спиной. Не бойся.

Крепко, но бережно усадил к себе на колени и, разведя пальцами влажные листки, вошёл внутрь.

Девушка застонала.

— Так хорошо…

— Я знаю, родная… Хорошо, потому что глубже… Двигайся, попробуй.

Она двинулась, резко вздрогнув от нежного разряда, пронзившего её внутри. Повернулась к мужу и забрала его поцелуй. Сама. Так быстро и жадно, будто боясь, что другого уже не будет… Наг потер пальцем бугорок клитора, вызвав животный, дикий стон.

— Звереныш мой… Моя любимая вреднющая девчонка… Ты горячая внутри! Сожги меня… Ты МОЯ Королева и в пропасть Экрисс… И твоего Терранита туда же!

Она изогнула руку и, притянув мужа к себе, прошипела:

— Если ты ещё хоть раз скажешь " Терранит " — я тебя задушу!

И двинулась быстрее, принимая его в себя глубже, сильнее, ярче. Уперевшись затылком в его грудь, выгнулась так, словно хотела сбежать.

Но он держал её крепко, рукой, телом, сердцем, всей Сутью… Зверь, чувствуя пару шёл навстречу,

ломая человеческую Суть. Забирая свое… Рыча и воя, сгорая и возрождаясь.

Его пара отозвалась нежным стоном, всхлипом и шипением. Но не грубым, как у него, а ласковым, как тёплый летний вечерний ветер.

По коже ног пробежали хрупкие ещё перламутровые пластинки, напоминающие скорее рыбьи чешуйки, чем звериную броню.

Он ненадолго вышел из неё, поддерживая под спинку, уложил на покрывало, вглядевшись в глаза, нежно — золотые, как легкие осенние листья… И снова вошёл, не в силах остановить ЭТО, да и не желая останавливать… совсем не желая! Их хвосты переплелись, обнялись… свившись в сверкающий темно — перламутровый жгут.

Они вспыхнули одновременно, расплавились, истекая влагой и золотом, закончив уже в человеческом обличии и долго лежали, обнявшись, влившись друг в друга.

— Я люблю тебя, моя девочка, мой детёныш. Ты ещё совсем маленькая. Про таких, как ты, наги говорят " поздняя".

— Это как, Эсмонд?

Он поцеловал её груди.

— Ну… Не во время " первой крови", а… ну, позже.

" Надо будет дать ей книгу, что ли… " — пронеслось у него в голове — " Не знаю, как ей объяснить все эти вещи… И вот теперь мне ОЧЕНЬ интересно! КЕМ был все — таки её папаша? Белой чешуи никто из нас не видел уже много лет… С кем согрешила Саниана Виллентайн? Тайны дома Лавилль, мать их… "

— Эсмонд…

— Что, детёныш?

Она замялась:

— Мне надо знать… Как ты отнёсся к моей…

— Метаморфозе? Я счастлив, Эйрин. Я правда, очень счастлив. Твоя мать… сделала мне подарок.

— Я думала, ты меня бросишь.

Король решил, что ослышался:

— Что?! С какой стати?!

Девушка вздохнула и попыталась отвернуться. Он не позволил, прижал ладонями её лицо, заставив смотреть в глаза.

— Эйрин… Ты воздух, которым я дышу. КАК мне тебя бросить?

— Я же не графиня, как оказалось…

Он поцеловал её, прикусив за губу:

— Ты не графиня, это точно. Ты Королева. МОЯ Королева.