Покорность не для меня (СИ)

Интересно, что с флаем и людьми мужа, их же много, всех в тюрьму не посадишь, запасы еды на ограниченной территории не бесконечны, а значит, флай либо улетел в недоступную людям зону, как предписывает инструкция, либо его захватили и никого из него не выпускают.

Отчаяние. Злость. Обида. Прямо хоть из окна выбрасывайся в знак протеста.

Иду к монументальной стене, окружающей резиденцию.

— Госпожа, вам запрещено без разрешения императора подниматься на стену и подходить к воротам, — предупреждает стражник.

Оборачиваюсь к своей охране и прямо смотрю в глаза восьмерым мужчинам — да, охрана у меня знатная, и внимание обитателей резиденции очень привлекает.

— Вы знаете, что мир готов к возрождению? Вы знаете, что в нем родился дракон?

Стражники неуверенно кивнули.

— Это уже все знают, госпожа.

— Вы знаете, благодаря кому это произошло?

— Благодаря вам и императору, госпожа.

Ах, вот как, значит.

— Вы не хотите поблагодарить меня за помощь? Выпустить, например?

— Госпожа, мы люди маленькие, ваших дел не знаем. Может, у вас там с женихом игры какие, а нам потом головы отсекут за неисполнение приказов.

— С каким женихом?

— Ну так, с императором…

— Да? А вы, случайно, не знаете, когда свадьба?

Стражники пожали плечами, уже чувствуют, что сказали лишнее.

Потрясающе, просто потрясающе.

Вернулась в императорские покои. Не то чтобы ни с чем, принесла с собой знание, что в этом мире у меня друзей и помощников нет. Бежать, бежать, и причем срочно.

Амир забыл, с кем имеет дело, а стража в личные покои не заходит.

Резиденцию знаю вдоль и поперек, ее тайные ходы и защиту в том числе. Системный артефакт резиденции и всего города, я уже иду к тебе.

— Ай, ты знаешь, что просто великолепна?

В покои зашел улыбающийся Амир. Ну вот, встреча с артефактом откладывается.

— А ты не очень, — кисло ответила. — Чего так быстро вернулся?

Судя по тому, как император до моих слов улыбался, с яйцом все получилось и еще один дракончик увидел свет этого мира.

— Ай, не надо мне грубить, — мужчина напряжен и медленно идет ко мне. Что-то мне даже страшно стало.

— Почему это? Еще один шаг в мою сторону, и я… покончу с собой.

— И сделаешь больно своему старшему другу? Не верю, Ай. Да, люди меняются, но что-то остается неизменным. Мы с тобой никогда не причиним вред ни одному дракону.

Амир продолжает наступать.

— Я покалечу себя, изуродую. Огнем и ножом вырежу на своем теле слова, о том, кто мой муж и любовь. А получится, и сделаю такое и с тобой.

— Я покалечу себя, изуродую. Огнем и ножом вырежу на своем теле слова, о том, кто мой муж и любовь. А получится, сделаю такое и с тобой!

Император в мгновение оказался возле меня, хватил, заведя руки за спину, прижал к себе и буквально заморозил своим ледяным взглядом.

— Значит, мне придется принять меры, чтобы ты подобного не совершила.

— И что ты сделаешь? На цепь меня еще посадишь?

Подумать только, сбылись все самые худшие опасения Эйнера.

— Ну, не на цепь, но к кровати привяжу определенно, и буду отговаривать так поступать всеми доступными мне методами, — Амир подхватил меня на руки и понес к кровати.

Ору, что есть сел, вырываюсь, царапаюсь, словно дикий портур, вспомнила все грязные слова, которым меня научили в канализации, и, к счастью, на этот раз помощь все-таки пришла.

— Амир. — На пороге спальни, куда меня уже успел затащить император, стоит бледный злой отец. — Что ты творишь?

Мой тюремщик тут же поставил меня на ноги и весело произнес:

— Оферон, твоя дочь первая начала, честное слово. Я просто немного пугаю и воспитываю.

— Себя сначала воспитай, — огрызнулась я.

— Амир, мне нужно с тобой поговорить наедине, идем, — строго произнес злой папа.

Решила подбавить масла в огонь. Громко всхлипнула и закрыла лицо руками. Мне и притворяться даже не надо.

— Амир, Амир, — горько произнес мой отец.

— Да что случилось то? У Ай, кроме нервов, ничего не испорчено. Волосок даже с ее головы не упал. Зато я весь оцарапан, покусан обруган, между прочим.

— У меня синяки, — тут же отреагировала я, отнимая руки от лица и протягивая их в сторону папы, чтобы показать запястья, которые еще недавно сильно сжимал император. Ругнулась про себя, поскольку не нашла ни одного синяка. Руки быстро убрала за спину, пока папа тоже не заметил отсутствия повреждений. — А еще он меня целует и лапает и хотел к кровати привязать и не известно, что сделать.

— Идем, Амир, — повторил мой папа, мне лично, ничего не ответив.

Император, стоящий рядом, поймал мою руку и опять с силой сжал запястье.

— Мы можем поговорить, но только Ай будет рядом. Пока я в резиденции, не хочу разлучаться с ней ни на секунду.

О, любовь прямо какая нереальная. Мысленно про себя ругаюсь — разрушение императорской резиденции откладывается пока.

Отец жестко отчитал при мне Амира, император признал свою вину и пообещал, что будет вести себя со мной достойно, но в слова этого мужчины я больше не верю.