Покорность не для меня

— Я все равно уже нарушил данное слово, поцеловав тебя. Так что смысла держать его и дальше, нет. Что касаемо остального — да, в новых условиях пришлось быстро учиться принимать жесткие решения. Сама пойми, в нашем мире каждый дракон на счету, и ваши с Клифортом старшие друзья тут нужнее, чем где-либо еще. К тому же (ты наверняка об этом не знаешь) наши храмовники, когда наступил конец мира, нашли старую легенду-пророчество, что мир будет спасен и возрожден, когда в него вернется девушка с драконом. Именно так, Ай. Люди уже начали говорить про тебя, как о спасительнице, увидев ваших с Клифортом драконов. У людей появилась вера и надежда. Ты им нужна. Мне нужна. Родителям. Тебя уже вознесли в ранг полубожественного создания.

— А что нужно мне, никому, видимо, не интересно, так? — пытаюсь оттолкнуть и заодно стукнуть того, уже точно никогда не будет.

— Ты просто отвыкла. Тебе здесь будет хорошо, лучше, чем где-либо еще. Это твой дом.

Амир склоняется ко мне все ближе и ближе, в явном намерении поцеловать.

— Не смей! — от моего крика должны были бы треснуть стекла. — Помогите!

Императору не помешало мое отчаянное сопротивление, он все-таки поцеловал меня, хотя какое поцеловал, накинулся, словно голодный зверь, беря силой все, что так желает. Амир с такой силой сжимает мои запястья, что, наверное, на них теперь останутся синяки. Мужской язык властно проникает мне в рот. Кусаю изо всех сил. Император вздрогнул и на миг отстранился, стер выступившую кровь, но потом набросился с еще большей силой, в этот раз только одной рукой держа меня за запястье, а другой придерживая меня за лицо, чтобы вновь не укусила.

Поцелуй был долгий, очень. Я полностью выбилась из сил, пытаясь хоть что-то сделать.

Наконец, все прекратилось.

— Извини, Ай. Веду себя, как несдержанный подросток, впервые прикоснувшийся к желанной женщине.

Император нежно зацеловывает мое лицо, губами стирая соленые дорожки моих слез.

Я прижата к ковру мощным императорским телом так, что вздохнуть лишний раз трудно.

Отвернулась от Амира лицо и тихо хрипов произнесла:

— Я тебе этого не прощу, — и отомщу.

— Простишь, Ай. Простишь и полюбишь. Но впредь буду стараться быть сдержанные. Просто меня бесит сама мысль, что ты была с кем-то другим. Хочется, стереть даже память о поцелуях другого. Ты никогда больше не увидишь этого лойра. Это я тебе обещаю.

Расплакалась еще горше. На самом деле, я знаю, что с Эйнером еще увижусь, даже если мне для этого придется разнести всю императорскую резиденцию по камушку и перевернуть горы. Плачу от обиды. Все ведь было хорошо, во всяком случае, я была с любимым мужчиной, который творил для меня настоящие чудеса. А теперь приходится терпеть поцелуи чужого мне человека. Злюсь из-за своего нынешнего бессилия и очень боюсь за мужа.

Амир поднял меня с пола, сам сел на кровать, а меня усадил к себе на колени. Одной рукой успокаивающе гладит меня по спине, а другой, совсем не успокаивающе полез мне под юбки и дотронулся до моей голой ноги.

Собрала последние силы и вложила их в единственный удар. Залепила Амиру знатную звонкую пощечину.

Наступила гнетущая тишина. Император смотрит так, словно в данный момент решает мою судьбу. Тяжелый взгляд, оценивающе, опасный… слишком умный.

Амир ссадил меня с колен и сухо произнес:

— Согласен, я немного тороплюсь. Но о Клифорте и думать забудь. Он тебе не муж. У тебя даже метки принадлежности не осталось.

Взглянула на свою руку, где раньше красовался символ семьи Эйнера, а там ничего нет. Стерли знак.

Мужчина поднялся с постели.

— Можешь чувствовать себя в моих покоях, как дома, ведь отныне ты живешь здесь. Можешь отсюда выходить, но только рядом всегда будет стража. Попытка к бегству — тебя сразу усыпят.

— Навсегда усыпят?

— Ай, не смешно.

— Ну, а что, буду спящим символом возрождения мира. Смысл то от этого не изменится.

— Изменится. Мне нужна ты живая и здравствующая, а не спящая.

— А зачем? Спящую же удобнее брать силой и целовать без спроса. Никакого сопротивления, полное согласие.

— Перестань, пожалуйста, — император хмурится.

— Почему? Еще скажи, что тебя задевают мои слова.

— Думаешь, нет?

— Если тебя еще совесть не съела, за то, что уже сделал, то вряд ли.

Зря я все это сказала. Амир вновь оказался рядом со мной. Надо было молчать, чтобы император поскорее ушел.

— Часто те, на ком лежит ответственность за других, вынуждены поступать так, что кому это не понравится или будет ущемлять чужие интересы. Приходится делать нелегкий выбор между благом большинства и отдельных людей.

— Можешь мне об этом не рассказывать, я все это и так прекрасно знаю. Но действуй ты только в интересах народа, не сал бы разлучать меня с мужем, да, возможно задержал бы на планете, но нее больше. И уж точно бы не стал сейчас целовать, — не могу заставить себя молчать. Гнев клокочет в груди.

Мужчина тяжко вздохнул и встал кровати.

— Да, ты права. Я действую в интересах своего мира, но и своем счастье не забываю и пользуюсь своим положением. Знаю, что поступаю плохо, но пусть лучше так, чем вновь тебя потерять.