Покорность не для меня

— Кажется, он пытался свататься, очень давно. Но мой отец отказал. История давняя. Я была совсем маленькой еще, и Леман явно очаровался не мной, а… ну в общем не мной. Теперь я знаю, что папа отказал, из-за того, что у меня уже был жених.

Эйнер даже приподнялся, и навис надо мной, с хмурым лицом.

— У вас и жених был?

— Был.

— Кто? — требовательно и… ревниво, я бы сказала.

— А какая теперь разница? Вы ревнуете к мертвецу?

— Нет… я просто не ожидал. Привык думать, что у вас не должно быть никого, кроме меня.

— Да, вы собственник.

Лойр хмыкнул.

Уснула примерно на десятой минуте допроса мужа о Дойлере, с мыслью, что теперь Леману точно несдобровать — за него взялся мой упорный и основательный супруг.

Проснулась в не самом лучшем для себя положении — в объятиях Эйнера, и это уже с лойром вторая ночь совместная ночь подряд. Третью я не допущу. Во всяком случае подряд.

От последней мысли стало почему-то смешно.

Точно помню, что ночью кошмары не снились. Совсем. Хоть в чем-то польза от совместного сна с супругом.

Стала осторожно выбираться из объятий непрошенного мужа. Представляю, какой у меня сейчас вид живописный. Мятое платье, взлохмаченные волосы, лицо наверняка все черное от потекшей после слез туши — вон, и подушка испачкана черным. Эйнер мне вчера точно льстил, говоря о сплошном искушении.

Лойр почувствовал мое шевеление и, к моему огромному огорчению, проснулся.

— Айра, вы куда?

— К себе. Умываться и переодеваться и прочее, прочее, — бодро отчиталась я. На удивление, после вчерашнего, чувствую себя очень даже хорошо, еще и, как бонус — выспалась.

Никак не получается смотреть Эйнеру в глаза. Взгляд то и дело скользит на оголенную мужскую грудь. Любопытство, оно такое. И… похоже запланированное мужем привыкание к нему, дает свои плоды, я уже куда спокойнее воспринимаю наше совместное с супругом, нахождение в кровати.

— Айра.

— Да?

Супруг, удерживая меня за талию, привстает, и… нависает сверху, прижимая тем самым к постели. Вот теперь у меня паника. Наше с лойром бедра соприкасаются, и я чувствую вполне себе такое твердое и большое… желание Эйнера.

— Эйнер! — в моем голосе нотки той паники, что я сейчас ощущаю.

Мужчина замер и не двигается, внимательно на меня глядя, я же со всем силы уперлась ладонями в голую мужскую грудь, пытаясь отодвинуть от себя лойра как можно дальше.

— Спокойно. Я ничего не делаю.

— Вы уже сделали.

— Что?

— Слезьте с меня, — шиплю я. Мне нужна кувалда. — И не смейте заикаться про то, что мне надо привыкать.

— Посмею. Я многое посмею. Все же, как вы были дикаркой, так ей и остаетесь, Айра. Да, вероятнее всего вы аристократка, но воспитания, учтивости и смирения вам не достает.

Паника уходит, приходит бешенство. Со всей силы ударяю кулаком в грудь мужчины.

— А еще вас очень легко вывести на эмоции, Айра, — делает очевидный вывод лойр.

— Зачем вы это делаете?

— Что? Касаюсь вас? Заставляю вас чувствовать себя слабой, проигравшей, смущенной? Злю? Потому что сам зол.

Серьезно?

— Из-за чего?

— Я был приятно поражен вашим поведением на вечере, но под конец вы умудрились все испортить и свести на нет все хорошее впечатление. Зачем вы сплетничали обо мне, еще и давая заведомо ложную информацию?

— Какую это?

— Вы знаете. О том, что вас не устраивают мои скромные размеры.

С трудом стараюсь не улыбаться, ситуация то серьезная.

— Размеры чего? — все-таки уточняю, поджимая губы.

— Вам продемонстрировать, чего?

— Не стоит.

— Я молчу о том, что вы пустили эту сплетню, с явным намерением повредить моей репутации, — тут я не выдержала и начало тихо хихикать, просто интересно стало, что за репутация у Эйнера в этом самом месте, — Так еще и неправду сказали. Вам очень повезло, что в юности я занимался спортивным плаванием, тогда это было модно, и многие мои знакомые и друзья тоже, так что благодаря общим душевым в спортивном центре, хорошо знают… Айра, перестаньте хохотать.

— Извините. Я не знаю, что вы имеете ввиду, но я говорила про ваш нос.

— Конкретно про нос вы не упоминали.

— Так я показала, пальцами, на уровне своего лица.

— Айра, ну вы же понимаете, что никто про нос не подумал, и это лишь ваша отговорка.

— В любом случае, про ваше… хм… достоинство, которое вы всем в душе демонстрировали, я ничего не сказала. Если девушки, с которыми я общалась, чтто-то себе надумали, это не мои проблемы.

Эйнер наконец встал меня, хмуро посмотрел в мою сторону и сухо произнес:

— Диверсия с вашей стороны была. Так что из поместья вы теперь не выезжаете. Так мне будет спокойнее.

Хочется кинуть в супруга подушкой и еще чем-нибудь потяжелее. Не понимаю и не пойму этого узаконенного женского рабства. Почему кто-то может решать за тебя, куда тебе идти и с кем быть?

Стало так тоскливо и сразу вспомнилось, что я в чужом доме, на чужой земле со своими порядками. Прошлое было таким счастливым и светлым, а то, что сейчас лишь какое-то подобие жизни.

В своей спальне, куда Эйнер провел мое молчаливую замкнутую персону тайным ходом очень быстро (видимо моя спальня от спальни супруга не так уж далеко), подошла к самому большому зеркалу.