Покорность не для меня

Ушла, даже не попрощавшись с Керлом. Настроение испортилось. Не люблю вспоминать прошлое. Мой добрый всегда благодушный со мной папа, который всегда относился ко мне с большой любовью, нежностью, обучил всему, что знает сам, несмотря на увещевания остальных, что мне не нужно ничего знать про банковское дело, ведь мне уготована иная участь, и наследницей его дела мне никогда не стать. Мама. Строгая, аристократичная. Ее маска всегда разбивалась вдребезги, если папа того хотел, и показывалась совсем иная женщина — любящая, ранимая, преданная. Именно мамочка научила меня танцевать.

Лойки взял меня за руку, отвлекая от воспоминаний.

— Что он тебе сказал? Ты такая грустная стала. Хочешь, пойду ему наваляю?

Усмехнулась. Лойки всегда удается с легкостью поднять мне настроение и отвлечь.

— Не надо. Все в порядке. Это ностальгия. Прошлое вспомнилось.

Не хочу помнить, это причиняет боль, но забыть — значит предать себя и всех тех, кого любила.

К новой операции готовимся почти месяц и невероятно тщательно. Мы с Лойки продумали каждый шаг, настроили все приборы и придумали пути отступления. В назначенный день пытаюсь себя хоть как-то успокоить и уговорить, что все будет хорошо, но не выходит. Боюсь не за себя, а за ребят. Как бы с моими юными помощниками ничего не произошло.

На дело идут двадцать мальчишек и я. В данный момент мы уже находимся под банком, пришли в обед. Ночью банк тоже работает, поскольку по ночной прохладе в нем появляется обычно еще больше посетителей, чем в дневную жару. А вот в обед самая тихая пора — люди прячутся от зноя по кафе и ресторанчикам, жизнь на улицах словно останавливается.

— Ну что, раз, два, три… пошли! — дала команду я, и мы с ребятами по очереди взбираемся по лесенке вверх.

Я поднимаюсь первая. На мне надет черный костюм и маска, почти полностью закрывающая лицо, только прорези для глаз, рта и дыхания остались. Призвала силу, и прибор по открытию кодовых замков тут же ожил. Надела очки, на внутренней стороне которых побежали призрачные цифры. Активирую программу подбора ключей для простых замков. Спустя минуту замок люка щелкает, и я выскакиваю наружу. Рассчитали все верно — сейчас мы в тихом пустом коридоре банка. Разбиваю ампулу с густым дымом, и в мгновение ока видимость падает до нуля, но в моих очках есть специальное заклинание, позволяющее видеть очертания предметов даже при такой плохой видимости. Лойки вылезает вслед за мной и бросается к записывающим артефактам. Задача мальчика в этой операции — сделать нас невидимыми для всех записывающих устройств. Еще десять парней вылезли из люка, остальные пока остаются ждать внизу. Мы все вооружены и очень опасны.

Адреналин зашкаливает. Быстро передвигаемся по коридорам. Я открываю все двери, мальчишки нейтрализуют всех, кто попался на пути, артефактами временного паралича. Добираемся до главного банковского хранилища — именно здесь самая неприступная дверь, пожалуй, во всем городе. Но не для того, у кого есть ключевой код. Генерирую в своем приборе новую программу со специальными условиями, введя плавающий код. Сейфовая дверь гостеприимно распахнулась даже быстрее, чем канализационный люк. Мальчишки ликуют и гурьбой бросаются внутрь хранилища. Снаружи караулить выход остаемся только мы с Лойки.

— Сигнализация до сих пор не сработала, — довольно заметил друг. — Кажется, у нас все получилось. Если сейчас кто и хватится, мы успеем уйти.

— Лойки, тут такое дело. Деньги, что мы сейчас сумеем унести, конечно, хорошо, но этого мало. Мне нужно наведаться в главный зал, где стоит главный управляющий артефакт.

— Зачем?

— Внесу кое-какие настройки в систему, чтобы однажды, когда у меня будет свой личный счет, а то и несколько, причем оформленных так, что и не отследишь, иметь возможность переводить туда незаметно банковские средства. Такой вид кражи не будет никак отслеживаться, кроме как ручным немагическим подсчетом денежных потоков.

— Но ведь главный зал… там все. Это очень опасно.

— Знаю. Поэтому идем мы с Геблом и еще несколько парней, а ты вместе с другими ждешь нас в канализации.

— Нет.

— Лойки…

— Нет, и не уговаривай, все равно не получится. Я с тобой.

На лице Лойки написано упрямое и я бы даже сказала непримиримое выражение. Мальчишка надул губы и бросает на меня гневные взгляды. Потрепала друга по вихрастой голове. Не переспорю. В первую очередь позаботились о том, чтобы спустить добычу в канализацию. Теперь второе дело.

— Если мы через двадцать минут не вернемся, уходить без нас, — предупредил всех Гебл.

Вскоре я и шестеро мальчишек оказались в главном зале.

— Никому не двигаться! Поднять руки вверх, это ограбление, — звонким, до сих пор еще мальчишеским голосом произносит Гебл, направляя оружие на людей.