Покрась все это в красный цвет (ЛП)

Он насмешливо фыркает. “Ты пришел один, а это значит, что ты еще не сказал своей команде. Ну, кроме парня Леонарда, в чью каюту ты ворвался, а потом выбежал немного позже.”

“Ты наблюдаешь за нами. Большой сюрприз. Я уже знал это. Где isВиктория?”

Его глаза слегка расширяются. “О, так ты теперь понял правду, вместо того, чтобы обрушить на нее обвинения и заставить замолчать. Немного поздновато, тебе не кажется?”

В его тоне слышится резкая горечь, как будто он ненавидит меня и ждал, пока я докажу свою правоту.

“Ее зовут Лана. Виктория Эванс была убита этим городом. Она не может быть Викторией Эванс. Ей пришлось заново изобрести себя, чтобы просто найти в себе волю продолжать. Ты назвал ее больной, но ты понятия не имеешь, с чем ты столкнулся. Ты, блядь, понятия не имеешь, что она пережила.”

Его слова становятся все более злыми с каждой новой фразой, и он медленно встает.

Я крепче сжимаю пистолет одной рукой, настороженно наблюдая за ним.

“Похоже, твои ноги работают просто отлично”, - язвительно замечаю я, глядя на человека, который играл в мир.

Он постукивает себя по ногам. “Они работают лучше, чем твой разум”.

“Я думал, что она была Кеннеди Карлайл, и у нее развилась нездоровая одержимость семьей Эванс из-за двух совпадений, когда их пути пересеклись со смертью. И… ”

“Кеннеди Карлайл был эгоцентричным наркоманом, который, откровенно говоря, был гребаной угрозой обществу. Это был только вопрос времени, когда она накурится так, как ее родители напьются и убьют кого-нибудь. По воле судьбы, она убила дерево только в ту ночь, когда покончила с собой. Казалось пустой тратой совершенно хорошей личности и средств для кого-то, кому нужно было выжить”.

“Я предполагал, что это ты", — говорю я спокойно. “Та, которая изменила свой мир".

“Подделать больничные записи на самом деле легко, если вы знаете, с чего начать”, - говорит он, снова постукивая по бокам ног, которые он обманул, заставив мир поверить, что они бесполезны. “Ей нужна была законная личность; ей нужны были деньги; ей нужен был шанс. Если бы они узнали, что она выжила, они бы пришли. А тогда? Они убили бы ее почти без усилий.”

Он выдыхает, пытаясь успокоить свой гнев. Я продолжаю смотреть, позволяя ему говорить, пытаясь понять все это так же, как и он.

“Когда она сказала мне, что связалась с агентом ФБР, у меня чуть не случилась гребаная аневризма мозга”, - говорит он, отводя взгляд и невесело смеясь. “Я убил себя, пытаясь убедиться, что никто никогда не узнает, кто она такая”.

Его глаза снова встречаются с моими.

“Потом мы поговорили с глазу на глаз, и она, блядь, улыбнулась, когда произнесла твое имя. Она улыбнулась так, словно в ней была надежда.” Он сглатывает комок. “Я заставил ее разделить убийства на месяц, сказав ей, что это было более осторожно, когда на самом деле… ”

”Ты беспокоился, что когда все это закончится, у нее больше не будет цели оставаться в живых".

Его глаза блестят, и он прочищает горло, стоически кивая.

“Я тянул время", — тихо говорит он. “Но после того, как она встретила тебя? Я видел так много гребаной надежды. С сегодняшнего дня я видел пустую оболочку. Я хотел ошибиться в тебе, ССА Беннетт. Я согласился со всеми ее изменениями в наших планах. Ты знаешь, почему она отказалась рассказать тебе эту историю от Линди?”

Я наклоняю голову, прежде чем засунуть пистолет за пояс брюк.

“Она хотела, чтобы мы услышали эту историю, когда приедем сюда. Она хотела, чтобы это произвело максимальное впечатление”.

Он пристально смотрит мне в глаза. “Она хотела, чтобы это оказало на тебя максимальное влияние. К черту всех остальных. Возможно, она все еще хочет отомстить, но все остальное было сосредоточено вокруг тебя. Она практически молилась, чтобы Бугимен пришел за ней, просто чтобы она могла убить его и покончить с угрозой, которую он представлял для твоей жизни. И ты обращаешься с ней как с монстром. Почему? Потому что она убивает? Вы относитесь к своим военным как к монстрам? Неужели ты смотришь на свое отражение с таким презрением? Потому что я видел ваше досье. Вы застрелили и убили тринадцать серийных убийц с начала своей карьеры. Это были настоящие монстры, как и все те люди, которых убила Лана.”

Я шатаюсь на ногах, борясь с этой тонкой гранью между безумием и здравомыслием.

“Но она должна что? Просто двигаться дальше и забыть, что это случилось?” он продолжает. “Потому что закон гласит, что неправильно мстить монстрам, если у тебя нет значка или правительственного указа?” Он делает шаг ко мне, указывая пальцем в мою сторону. “Это девушка, которая потратила годы на тренировки, учась контролировать свой разум, чтобы оставаться в здравом уме. То, что нашим военным или правоохранительным органам даже не требуется. Эти люди? Они уничтожили всю ее семью. Они уничтожили ее. Двое гребаных детей!” Его голос срывается, и он поворачивается, поворачиваясь ко мне спиной, когда его эмоции берут верх над ним.