Покров-17

Заплясали перед глазами зыбкие черные пятна, сливаясь в единое целое.

Я попытался взглянуть на свои руки, но не увидел их.

Я ничего не увидел.

* * *

ДНЕВНИК ЭКСПЕРИМЕНТА С ВЕЩЕСТВОМ

КАЙДАНОВСКОГО

Научный сотрудник НИИ аномальных световых явлений Курбатов И. И.

20 июля 1983 г.

Итак, мне сделали инъекцию вещества Кайдановского. Было немного страшно. Вдруг вакцина не сработает? Но такова работа. Мне нужно каждый день фиксировать свое самочувствие. Начну.

Инъекция введена в 14:35.

ДО ИНЪЕКЦИИ

Температура тела 36,6. Давление 130 на 85. Самочувствие в норме. Настроение ровное.

СРАЗУ ПОСЛЕ ИНЪЕКЦИИ

Температура тела 36,6. Давление 140 на 90. Сильно волнуюсь.

1 ЧАС ПОСЛЕ ИНЪЕКЦИИ

Температура тела 36,8. Давление по-прежнему 140 на 90. Сильная тошнота, головокружение, бледность кожных покровов. Два раза стошнило. Аппетита нет.

К вечеру 20 июля температура поднялась до 37,3. Давление постепенно приходит в норму. По-прежнему сильно тошнит и кружится голова. Потерял сознание. Аппетита нет, но через силу съел кашу. Буду пытаться уснуть.

21 июля 1983 г.

Ночью очень плохо спалось. Снились кошмары. Утром стошнило. Температура тела 37,7. Чувствую себя очень плохо. Очень надеюсь, что вакцина все же сработает.

В 12:00 ввел еще одну инъекцию вещества Кайдановского. Состояние улучшилось. Перестало тошнить. Смог поесть, голова стала лучше соображать. Действительно, повторные инъекции вещества улучшают самочувствие, убирая самые неприятные симптомы состояния, вызванного первой инъекцией. Видимо, поэтому у тех, кого укусили т. н. «ширлики», он считается чем-то вроде наркотика.

На месте укола появилось раздражение и покраснение. Несколько желтых фурункулов. Кожа местами шелушится и чешется.

Вечер, 19:00. Снова резко стало очень плохо. Сильно болит живот. Не могу встать с кровати, всё тело ломит. Температура тела снова 37,7. Бросает в жар, знобит, тело дрожит.

Перед сном выпросил еще один укол. Постараюсь уснуть.

22 июля 1983 г.

Спалось нормально, спасибо уколу. Но утром снова озноб, температура 36,9, кружится голова. Через силу поел.

В 12:00 еще один укол. Снова стало получше. Появилась сонливость.

Проспал до позднего вечера. Выпросил снотворного, попробую снова уснуть.

23 июля 1983 г.

Температура пришла в норму, давление в норме. Действительно, спустя несколько дней самочувствие улучшается, как и было неоднократно замечено. Организм привыкает к изменениям.

Организм перестраивается таким образом, что, несмотря на общее улучшение состояния (в сравнении с тем, что было раньше), все равно требуются регулярные уколы, иначе самочувствие вновь стремительно ухудшается.

В 14:00 снова поднялась температура и заболел живот. Сделали еще одну инъекцию. Самочувствие пришло в норму. Удивительное все-таки вещество.

Вечером нормально поел. Буду спать. Послезавтра будем завершать эксперимент.

24 июля 1983 г.

Чешется голова. Неужели это растут рога? Вряд ли, изменения не происходят так быстро. Тем не менее кожа на месте укола сильно огрубела, еще больше краснеет и шелушится, появляются гнойнички. Выглядит не очень.

Утром чувствовал себя хорошо, но к середине дня вновь прихватил озноб и закружилась голова. Сделал укол. Стало лучше.

25 июля 1983 г.

Ура! Завершаем эксперимент! Только что, в 8:00, мне ввели вакцину. Всё, хватит этих превращений, будем возвращаться в нормальный ритм жизни.

С момента введения вакцины прошло пять часов, но меня все равно не выпускают из карантинной палаты. Понимаю, это логично. Чувствую себя превосходно. Поел с большим аппетитом.

Наступил вечер. По-прежнему не выпускают. Говорят, завтра. Пока продолжу вести дневник.

26 июля 1983 г.

Не выпустили.

[с 27 по 29 июля записи отсутствуют]

30 июля 1983 г.

ВАКЦИНА НЕ СРАБОТАЛА. ЭТО ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ СОСТАВ. ОН НЕ СРАБОТАЛ. МЕНЯ ТОШНИТ. ТЕМПЕРАТУРА. МНЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Из книги Андрея Тихонова «На Калужский большак»

22 декабря 1941 года, поселок Недельное

— А вы тут теперь навсегда?

Мальчик лет семи, худой, с синяками под глазами, в огромном взрослом ватнике и в ушанке, вечно сползающей на глаза, смотрел на собравшихся у костра бойцов то ли испуганно, то ли с надеждой и спрашивал, насовсем ли они сюда пришли. За ним стояла его мать в черном платке и в драном полушубке. На вид ей было лет сорок — но, скорее всего, подумал Селиванов, ей нет еще и двадцати пяти…

Селиванов не знал, что сказать. Он опешил.

— Не знаю… — сказал честно он.

— Ну ты дурак, что ли, — злобно шепнул ему Пантелеев, ткнув локтем в бок.

Встал, подошел к малому, потрепал по шапке, присел рядом с ним.

— Конечно, навсегда, — сказал Пантелеев. — Мы этих немцев так наскипидарили, что они сюда теперь не сунутся. Ты, главное, маму слушайся.

И подмигнул его матери.

— Хороший у вас малой, — сказал он. — Как звать?