Покров-17

Кричевский, оценив ситуацию, понял, что это шанс отойти внутрь храма, пробежать те самые заветные десять метров. Только так можно будет дождаться помощи. Иначе — сметут на площади.

— Все в здание! — взревел он. — Отходим в храм! Всем укрыться внутри!

Автоматчики, засевшие с ним за прилавком, побежали, пригнувшись, ко входу в храм. Пули ударили по ступеням под их ногами: одного ранило, но подоспевшие бойцы втащили его за ремень внутрь.

Кричевский остался с пистолетом за укрытием — убедиться, что все смогли отойти. Еще пятеро с дальней огневой точки рванули ко входу. Одного скосила автоматная очередь, и он рухнул в землю, нелепо раскинув руки на бегу.

— Старцев! — крикнул он в сторону кирпичной пристройки, где засели бойцы взвода. — Гони бойцов внутрь!

Добраться до входа одним рывком было невозможно: слишком большое расстояние. Сначала добежать до укрытия Кричевского, а уже потом от него — в храм. Старцев прикинул на глаз обстановку, показал пистолетом в нужную сторону и закричал бойцам:

— Все туда, за прилавок, потом рывком в храм! Быстро!

Первым вскочил и добежал до груды мешков Игнатюк, за ним — Максимов. Селиванов резко выдохнул, зажмурился, снова открыл глаза и, не чувствуя ног, не думая ни о чем, вскочил и побежал под стрекот автоматов и винтовочные хлопки.

Упал лицом в снег рядом с укрытием и подумал сперва, что и сам словил пулю, только не чувствует этого. Но нет — живой. Живой…

За ним приткнулся сержант Громов, прижав винтовку к груди.

Сгрудились у прилавка с мешками, пригнули головы.

Опять ударил снаряд по центру площади.

Селиванов быстро обернулся на руины, где только что они сидели. Мертвый Пантелеев лежал у развалин стены в луже крови.

Засевшие в храме бойцы беспрестанно палили из окон по немцам, трещал пулемет с колокольни. Усилилась пальба со стороны дома, захваченного гитлеровцами. Показалось движение в пустом переулке.

— Давайте, мужики, тут всего ничего пробежать, — кричал Кричевский. — Я за вами. Там выживем, отобьемся! Зубы обломают, гады!

Старцев прислонился спиной к груде мешков, отдышался, подмигнул Кричевскому бодро, а потом заметил, что тот держится рукой за пробитое пулей бедро и под ним натекла лужа крови.

— Сам-то как? — прокричал он. — Тебя ранило тут…

— Херня война, брат, пробьемся!.. — и высунулся, пальнув в сторону немцев из пистолета. — Я эту войну собираюсь в звании капитана закончить, не меньше. А пока рано помирать нам! Как писал один поэт…

Он не договорил, потому что в воздухе свистнул прилетающий снаряд, и пришлось залечь. Рвануло возле церкви, у кирпичной пристройки.

— Ну, бегите!.. — крикнул Кричевский.

Рывком поднялись бойцы с колен, пригнулись как могли и рванули ко входу в храм.

Десять метров.

Спрятавшиеся за выходом бойцы помогали забраться в укрытие, ухватив за руки. Вбежал в храм Игнатюк, следом — Старцев.

Селиванов даже не понял, как оказался под темным куполом здания, куда его втащили чьи-то сильные руки. Он не думал об этом. Перед его глазами стоял сержант Громов, запнувшийся на половине пути и свалившийся ничком на ступени.

Следом вбежал Максимов.

Селиванов осторожно высунулся из прохода. Громов лежал без движения, рядом — его винтовка. Убит.

Кричевский вскочил из-за укрытия и со всех сил рванул к выходу, стиснув зубы от боли в простреленном бедре.

Вдруг громыхнуло оглушающе, ослепило взрывом, ударило горячо в лицо, и Селиванова с остальными отбросило на пол сильной волной. Спустя секунду он увидел, что Кричевский лежит в стороне от ступеней, и тело его сложилось пополам, а лицо изуродовано взрывом.

— Командира убили! — крикнул кто-то из роты автоматчиков.

Слова эти отдавались эхом в ушах, и Селиванов всё равно не мог понять, что же произошло, хотя прекрасно всё видел. Опять замедлилось время, звуки сливались в протяжный гул, смазалось всё перед глазами в вязкий туман.

Немцы выскакивали из укрытий и окружали перебежками площадь.

И медленно выезжали из переулка серые танки с черными крестами.

* * *

25 сентября 1993 года

Закрытое административно-территориальное образование «Покров-17», Калужская область

— Вы могли бы не смотреть на меня так? — недовольно сказал Капитан и выпустил вверх струйку сигаретного дыма. — У меня тоже сегодня плохое настроение. И да, я видел то же, что и вы. И в отличие от вас, я знаю, что это такое и что с этим делать. Так что будьте добры, присядьте. Тут удобный диван.

Полковник хмуро кивнул своим людям и указал им на диван. Они с недовольными лицами расселись и положили на колени автоматы.

Сам полковник отодвинул кресло, сел, жестом попросил Капитана всё же убрать со стола ноги. Он улыбнулся и убрал их.

Я присел рядом на табурет.

— Во-первых, что вы здесь делаете? — спросил полковник.

— Я искал некоторые документы товарища Юферса. Очень важные документы.

— И как, нашли? — спросил я.