Покров Шута (СИ)

— Нуу, я думаю, что могу уточнить кое-что. Ты ведь никуда не сбежишь и не станешь увиливать от нашего соглашения? — светловолосый паренёк обернулся. Такой улыбчивый и такой юный, Лави был уверен, что Вайзли на самом деле младше его. И Ной.

Что за жестокая лотерея с этими генам, способными в одно мгновение сломать жизнь и не одну?

Впрочем, вся жизнь была не менее жестокой лотереей.

— Как Аллен?

— Думаю, ты и сам увидел – он неплох.

— И что он делает у вас?

— О! это не такой простой вопрос. Он занят некоторыми делами, но пока старается не слишком мозолить нам глаза. Не выходит у него ничего, конечно, всё равно кое-кто его уже приметил, и то и в дело лезут без разбора. Аллен умеет притягивать к себе народ.

— Ещё бы…

Пока Лави ничего не понимал. А идущий рядом юноша этим наслаждался. Вкупе со свежим воздухом, прохладными дуновениями лёгкого ветерка и ласкающей взгляд молодой, не успевшей потерять свою сочность зеленью, его положение было просто восхитительным.

— Ты довольно смел, книжник, — Вайзли наконец-то завернул в глухую аллею, и Лави понял, что сейчас и будут врата.

— Ученик книжника, — теперь он предпочитал уточнять этот простой факт.

— Твои амбиции поутихли? Я не очень хорош в этом, но, скорее всего, это говорит в твою пользу. — Чёрные прямоугольные двери с замысловатой «рамой» наверху и закорючкой, обозначающей не то цифру, не то название, открылись, и Вайзли протянул руку ладонью вверх. Лави набрал побольше воздуха в лёгкие и, стараясь не морщиться и не выдавать своего возмущения, развязал повязку, скрывающую закрытый глаз, и, не дрогнув, протянул её в ладонь в Ноя.

Запасной у него с собой не было. Это был знак доверия. Мудрость определённо уже прочёл этот знак и, продолжая улыбаться, пропустил гостя впереди себя. Первое впечатление Лави произвёл очень даже хорошее, оказавшись в просторной, заставленной разными вещами комнате, которая совмещала в себе и спальню, и кабинет и временную мастерскую. По крайней мере, судя по количеству чертежей, линеек, набросков и непонятных расчётов, написанных на нескольких языках. Лави распознал прусский, датский, японский, испанский, протокельтский, умбрский, лидийский… и ещё некоторые малознакомые и не распознаваемые. Зачем они были собраны здесь, было не понятно, но Лави так же заметил и письма, написанные шифром Четырнадцатого.

Но это было лишь в передней части комнаты, где также располагался немаленький стол, несколько удобных стульев и пара неглубоких, предназначенных для сосредоточенной работы кресел. Ближе к задёрнутому прозрачным тюлем полуовальному окну находилась довольно широкая, рассчитанная как минимум на двоих кровать. Секцию с кроватью от остального бардака отделяла декоративная ширма, в центральной части которой было зеркало, которое можно было с легкостью занавесить. Большой комод напротив, книжная полка лесенкой, полностью забитая этими самыми книгами. Большинство корешков украшали замысловатые серебристые символы с цифрами.

Но, разумеется, главным была не комната, которая вообще не напоминала комнату пленника. Главным были обитатели, обернувшиеся к вошедшему Лави. Их было двое, и, судя по недовольному бормотанию Вайзли за спиной, один из них уже должен был уйти, но никто, собственно, и не верил, что он уйдёт.

Это был Ной, и Лави слышал кое-что об этом Ное в причудливом костюме, плотных перчатках и маске на лице, что полностью сливалась с костюмом. Тринадцатый Ной, Одарённость. Главный затворник Семьи Ноя и довольно опасная личность уже хотя бы потому, что о его слабостях и настоящих сильных сторонах ничего известно не было.

И этот Ной полностью отвлёк Лави от присутствия Аллена Уолкера, оседлавшего один из стульев и выглядевшего, опять же, очень даже прилично.

Его поразило совсем другое.

— И чем же обязан такой честью? — он обращался к Тринадцатому.

Тот, будто пружина, подскочил с давно насиженного места, быстренько подкрался к Лави, внимательно всматриваясь в парня. Лави смотрел в ответ, хотя лица Майтры рассмотреть, разумеется, не мог. Сейчас не мог. К концу этого дня... кто знает?

Эти гляделки прервал сухой кашель Аллена.

— А я думал, время уже идёт.

— Действительно, Майтра, время-то уже идёт, — осторожно пробормотал Вайзли и, точно разгадав, что именно можно сделать с Тринадцатым, покачал перед его глазами повязкой Лави. Та перекочевала в загребущие ручки тут же начавшего её изучать Ноя. Не нравилось это Лави, совсем не нравилось.

— Ничего особенного, просто реально интересно, что же сделал Женевье с нашей шутливой посылкой, если его внучка о ней отлично знала. Оно не использовалось напрямую, — Майтра качнул головой.

— О чём ты? — Лави не понимал.

— Вы, книжники, порой зря не интересуетесь своими корнями, Лави, — цокнул Ной, обходя его и перехватывая Майтру за рукав. — Я верну её к концу вашей беседы и, возможно, сам задам пару вопросов. Отвечать или нет – дело, конечно, нашего гостя.

— Пошли, у нас ещё дела есть.

— Не вижу, чтобы ты стремился погрузиться в дела, — обернулся в сторону дёргающего его Вайзли Тринадцатый.

— Нам ещё удерживать Тикки в стороне.