Покров Шута (СИ)

А когда вместо очередной ступени под ногами оказалась гранитная плита, никто в это не поверил. Лави и Канда замерли на последней ступеньке, молча вперив взгляд в это невиданное чудо. Никто не собирался ступать на него.

Впереди, по очевидным причинам, видно ничего не было: здесь было слишком темно.

— Подожжёшь мою деревяшку? — предложил Лави. Его голос многократно отразился эхом от невидимых отсюда стен. Возможно, он угадал. Здесь было что-то большое. Может быть, даже огромное.

Принимая обратно свой деревянный обрубок, теперь уже служащий осветительным прибором, юный Книжник, как ему и полагается, жестом предложил Юу идти первому. Он не должен творить историю, он должен её лишь наблюдать.

Когда нога Канды коснулась гранита, Лави почти ожидал, что вот сейчас обязательно что-то случится.

Ничего не случилось.

И ему пришлось тоже ступать вниз.

А потом он убедился, что помещение было немаленьким. Широкие, высокие двери под три метра в высоту и в два метра шириной были ничтожны по сравнению с общими размерами. И, несмотря на то, что высоту потолка подтвердить было невозможно, Лави был уверен, что высота и не была главным,сразу же, как только переступил порог, отмечая голубоватое свечение таинственных кругов на полу.

Лави, как завороженный, наблюдал их переплетение, проходя всё дальше и дальше. Круги являлись частью рисунка, рассмотреть полностью которого не удавалось, потому как светились только круги, но весь этот рисунок так или иначе сводился к круглым впадинам.

Зал, мягко освещённый разноцветным сиянием. Объёмные жёлтые фигуры, уходящие под потолок, эфирная фиолетовая дымка у стен, яркий красный огонь, зеленоватое свечение, исходящее от дна пяти круглых резервуаров. И эти синие круги, куда более яркие, чем прежде.

— Ты это видишь? — тихо-тихо спросил Лави.

— Да, — ответил Юу. — Думаешь, что это может быть?

Лави шагнул к резервуарам, и все цвета, кроме поблекшего синего, погасли в один миг.

— Вот чёрт!

— Какого…

— Что это было? — шёпотом уточнил Лави, вытягивая руку с факелом. Резервуар был пуст. И он был маленьким. Одним из четырёх маленьких, что окружали один большой в центре и были соединены с ним аккуратными трубками. Но сейчас эти трубы были сломаны. Да и воды не было в резервуарах. И дно не светилось тем зеленоватым свечением.

Юноша опустился на корточки, задумчиво осматривая сколотые края.

— Раз за разом я буду возрождать человечество, как бы его не пытались покалечить и кто бы ни делал этого. — Голос Хелеоса эхом отражался от стен. А зал снова был наполнен светом. Лави обернулся на звук и обнаружил, что Сердце стоит у самого большого резервуара, сейчас искрящего на поверхности воды. Он выглядел по-человечески задумчивым. И, похоже, говорил именно с собой, протягивая к искрам руку. — Раз за разом, так же, как это делали те… тот, кто был… Мне так жаль… Почему…. Почему память о нём ещё живёт в них? Почему они живы, если их мир мёртв?

Эхо исчезло, вновь погружая зал в темноту.

— Ты видел это?

— Да. И снова всё понял. Но да, это определённо не один из тех языков, что я должен знать.

— Тогда пойдём к центру? Возле него он стоял. И это же центр.

Юу, между прочим, до сих пор стоял у дверей.

— Давай, может, нам хотят что-то показать!

— Почему я позволяю это делать? — едва слышно пробормотал японец, проходя за Лави.

Они оба остановились возле центрального резервуара.

— Почему вы защищаете людей? — вытянувшись во весь рост, спросил юноша, закутанный в рваный старый плащ, у существа, представшего перед ним. Печального существа, которое никогда не улыбалось со дня своего появления. Или чего-то более трагичного. Лави знал это. Откуда знал – понять не мог. Но знал. — Скажите мне, только честно на сей раз!

— Я… создан для того, чтобы защищать людей. Защищать ваш мир. Я… — растеряно произнесло создание, закрывая глаза и жалобно кривя губы. Лави казалось, что его мозг медленно плавится, это точно был совсем не зал, кусочек дикого леса, и – будто этого мало – он знал гораздо больше о происходящем, чем мог! С точки зрения этого юноши, но не Хелеоса! И даже отвернуться, позвать Юу не мог почему-то. — Я должен, должен, иначе… Зачем?

— Зачем? — удивлённо переспросил юноша у отвернувшегося создания.

— Я так хочу понять вас, тех, чей мир и чьё существование я берегу. Так хочу стать хотя бы подобным. Понять… почему вы….?

— Мы что?

— Мне так жаль, — тихо шепнул он.

На сей раз юноша молчал, не сводя взгляда со сгорбленной, словно под десятитонной тяжестью фигурой.

— Почему… — существо запнулось, вскидывая голову. — Почему ты не спросишь, кто наши враги, Мьянгел? Почему не спросишь, против кого придётся сражаться, если примешь…

— А разве это важно? Они желают уничтожить вас, того, без кого человечество будет уничтожено.

— И тебе не интересно, почему?

— Нет.

— Ты не самый лучший человек на свете… Шут, — улыбка, неуверенная всё ещё, исказила губы Хелеоса. Лави разинул рот в неприличном изумлении и услышал рядом кашель. Отлично, Юу тоже в этой миленькой галлюцинации.

— Но я тот, кто будет заботиться о вас до конца. Пока вы заботитесь о нас.

— Я… благодарен, — произнёс он.