Покров заступницы

Один лишь Федор хранил каменное спокойствие. Сидел, надвинув на глаза лохматую шапку, тянул без слов, чуть слышно, бесконечную мелодию и в такт этой мелодии медленно раскачивал головой.

Вот и поляна показалась, огороженная по бокам старыми ветлами, за ней – крайние дома со снежными шапками на крышах, донесся собачий лай, и тройка, проскочив улицу, остановилась возле ограды черепановского дома. Гиацинтов выскочил из кошевки, кинулся к воротам, распахнул их и взлетел на высокое крыльцо. Протянул руку, чтобы распахнуть двери в дом, но двери перед ним сами открылись, и дорогу заступил Гриня, заслонив широкими плечами весь проем. Молчал, смотрел исподлобья, и нетрудно было догадаться, что неожиданному гостю он не очень обрадован.

– Мне нужно увидеть Варвару Александровну Нагорную. Она здесь проживает?

– А ты кто такой? – Гриня даже не пошевелился, по-прежнему прочно заслоняя дверной проем.

– Дух святой! – не выдержал Гиацинтов. – Я же русским языком спрашиваю – Варвара Нагорная, учительница, здесь проживает?

Неизвестно, как бы дальше сложился разговор, если бы в ограду, следом за Гиацинтовым, не заскочил Савелий.

– Гриня! Друг сердешный! – закричал он. – Запускай в дом, дай обогреться! А еще лучше – накорми горячим, в животе льдинки звякают!

И так громко, жизнерадостно он это прокричал, что взгляд у Грини оттаял, сам Гриня вышагнул на крыльцо из проема и, обогнув Гиацинтова, будто столб, поспешил навстречу Савелию. Они поручкались, похлопали друг друга по плечам, и лишь после этого Гриня повернулся к Гиацинтову, как будто только что его увидел, сообщил:

– Учительница теперь при школе живет, вот туда и езжайте.

– Да ты покажи нам, чтобы не искать. Поехали! – Савелий подтолкнул Гриню к воротам, и тот нехотя согласился.

Уселись втроем в кошевку, в которой дремал Федор, и скоро уже были возле школы. Гиацинтов от нетерпения даже не дождался, когда остановится тройка, спрыгнул на ходу, в один мах одолел крыльцо, и кольнуло его нехорошее предчувствие – дверь была настежь распахнута. Он вбежал в узенький коридорчик, замешкался в полутьме, но увидел впереди просвет и кинулся туда. Это была комнатка Вари. На полу валялись бумаги, ученические тетрадки, деревянный сундучок с откинутой крышкой, растерзанная постель, и на белой измятой простыне отпечатывались большие грязные следы – показалось, что на ней долго и упорно топтались.

За маленьким столиком сидел Речицкий, перед ним стояли двое мальчишек и говорили наперебой, торопясь и захлебываясь. Речицкий покачал головой, давая знак Гиацинтову – молчи. И тот его понял, замер, прислонившись к стене.

Мальчишки, увлеченные своим рассказом, ничего не заметили и продолжали:

– Дяденьки эти позвали нас и спрашивают – а где ваша учительница живет?

– Да нет, Семка, не так! Они сначала спросили – вы в школе учитесь? Мы говорим – учимся. Вот тогда они и спросили – как вашу учительницу зовут? Мы говорим – Варвара Александровна.

– Ну, верно, так. Я забыл. Еще они спрашивали, где живет Варвара Александровна? Мы сказали – в школе живет.

– Больше они ничего не спрашивали. Пряников нам дали и стали лошадей кормить, у них в санях овес в мешках лежал.

– Мы пряники взяли и есть побежали. Съели и домой спать пошли.

– А сегодня приходим печи топить, мы всегда первыми топить приходим, а Варвары Александровны нет…

Мальчишки разом замолчали и дружно швыркнули носами. Речицкий достал из кармана кошелек, из кошелька вытащил два медных пятака и вручил мальчишкам.

– Вот я вам денежку даю, только с одним условием – вы никому ничего не скажете. Тайну хранить умеете?

Мальчишки насупились и вдруг, даже не переглянувшись, одновременно положили пятаки на стол. И рассудительно, по-мужицки, пояснили, почему они так сделали:

– Как это никому не говорить? Варвару Александровну искать надо.

– Нам деньги не нужны, мы и без их проживем. А Варвара Александровна нужна. Деревню поднимать надо, у нас, когда кто теряется, все ищут.

Речицкий слушал их уважительно, кивал, соглашаясь, и лицо у него было серьезным и озабоченным. Выслушав, похвалил:

– Молодцы, ребята, верно понимаете. Да только расклад получается такой, что нельзя пока всем рассказывать. Подождать требуется, чтобы чужие люди не узнали. А Варвару Александровну мы найдем. Вот Владимир Игнатьевич, родственник ее, приехал, он тоже искать будет. Найдем! А к вам у меня просьба – если кого из чужих в деревне увидите, сразу ко мне бегите, я здесь буду. Договорились?

На этот раз мальчишки переглянулись, дружно, разом, швыркнули носами и согласились:

– Ладно, поглядим…

– А деньги не возьмем, не надо нам денег, лучше Варвару Александровну быстрей найдите.

– Обязательно найдем, – обещал Речицкий, провожая мальчишек до крыльца.

Вернувшись, он сел на прежнее место, глухо стукнул протезом об стол, и вздохнул:

– Все плохо, Владимир Игнатьевич.

– Да ты… ты… – Гиацинтов боялся сорваться на крик и шептал: – Ты вот здесь, у порога, должен был сидеть и караулить. Как ты допустил? Ты…