Покровитель

Он двинулся вперед, держа в левой руке шипящий баллон с вексоном, а в правой – пистолет, и прежде чем люди в лаборатории поняли, что что-то не так, нервно-паралитический газ сделал свое дело. Они упали на пол возле машины времени, и когда Стефан шагнул в лабораторию, они корчились в агонии. Их сильно рвало. Кровь хлестала из ноздрей. Один из них брыкал ногами и хватался за горло, другой свернулся на боку и согнутыми пальцами раздирал глаза. Возле программной панели лежало три человека в лабораторных халатах, которых Стефан знал: Хопнер, Ик и Шмаусер. Они терзали себя, словно сумасшедшие. Все пятеро умирающих пытались кричать, но из их глоток вытекала кровь и рвота, и они могли издавать лишь жалобный, слабый звериный рык. Стефан не чувствовал никаких физических отклонений, кроме ужаса от увиденного. Через тридцать-сорок секунд они были мертвы.

Безжалостное применение вексона против этих людей было подходящим правосудием, так как именно нацистские ученые синтезировали первый нервно-паралитический газ в 1936 году. Этот газ, как и вексон, убивал людей воздействием на их нервную систему. Эти люди были убиты в 1944 году оружием будущего, порожденным их же обществом, основанным на смертях.

Тем не менее, Стефан не чувствовал никакого удовлетворения от этих пяти смертей. Он так много видел смертей за свою жизнь, что даже оправданные убийства во имя жизни невинных людей, даже убийства во имя правосудия вызывали у него отвращение. Но должен был сделать это.

Он положил пистолет на стол, снял с плеча «узи» и положил его рядом.

Из кармана джинсов он достал короткий кусок проволоки, которым примотал клапан баллона с вексоном. Он вышел в коридор и поставил баллон на пол. Через несколько минут газ распространился по всему зданию, через лестничные пролеты, лифтовые шахты и вентиляцию.

Он был удивлен тем, что коридор был освещен только ночным освещением, а лаборатории первого этажа казались пустыми. Оставив шипящий баллон в коридоре, он вернулся к программной панели, чтобы посмотреть дату и время, в которое его вернул пояс Генриха Кокошки. Было двадцать один час одиннадцать минут шестнадцатого марта.

Это было неожиданной удачей. Стефан ожидал, что вернется в институт, когда весь штат, который начинал работу с шести утра до восьми вечера, будет в институте. Это значило, что в институте остались бы сотни мертвых тел, обнаружив их, все бы поняли, что это было делом рук Стефана Кригера. Они могли бы догадаться, что он вернулся не просто для того, чтобы убить как можно больше персонала института, а для чего-то еще, что могло натолкнуть их на разгадку его основного плана. Но теперь… если здание было пусто, он мог бы отвести от себя подозрения, которые бы пали на этих убитых.

Через пять минут баллон с вексоном был пуст. Газ распространился по всему зданию, кроме двух охраняемых вестибюлей у главного и заднего входов, которые не имели даже общих с основными резиденциями вентиляционных шахт. Стефан осмотрел этаж за этажом, комнату за комнатой в поиске других жертв. Единственные тела, которые он обнаружил, были тела зверей, первых путешественников во времени, смерть которых расстроила его больше смерти пяти человек.

Стефан вернулся в главную лабораторию, достал из белого шкафа пять поясов и нацепил их на мертвых поверх одежды. Он быстро перепрограммировал машину времени на шесть миллионов лет в будущее. Он где-то прочел, что через шесть миллионов лет солнце потухнет, а он хотел отправить мертвые тела в такое место, где никто бы их не нашел и не воспользовался их поясами.

Возиться с мертвецами в этом молчаливом и пустынном здании было довольно жутко. Несколько раз он замирал, когда ему мерещилось какое-то движение. Пару раз он даже прерывал свое занятие, чтобы посмотреть на предмет, производящий шум, но ничего не нашел. Один раз он оглянулся на мертвеца, почти уверенный в том, что труп начал подниматься, но этот звук производили его скрюченные пальцы, цепляющиеся за аппаратуру. Причину своих галлюцинаций он видел в ответственности за столько смертей.

Один за одним он втаскивал трупы в машину времени и подталкивал их к энергетическому полю. Они исчезали через невидимые двери. Они почти одновременно появлялись где-то в такой дали, что трудно было представить, – или на холодной и мертвой земле, где не жили даже насекомые, или в безвоздушном и пустом пространстве, в котором существовала Земля, уничтоженная взорвавшимся Солнцем.

Он был чрезвычайно осторожен, чтобы не попасть самому в перекрестки энергетических полей. Если он неожиданно окажется в вакууме глубокого космоса, за шесть миллионов лет отсюда, он будет мертв, прежде чем успеет нажать кнопку на поясе, чтобы вернуться в лабораторию.