Покровитель

Стефан шел по следам, оставшимся на мягком дне канавы. Он не знал, насколько далеко они ушли. У них было только несколько минут, но, возможно, они двигались быстрее, потому что боль в плече и головокружение замедляли его действия.

Он открутил глушитель от пистолета, выбросил его и сунул пистолет за пояс. В руках он держал «узи».

Клитманн выбросил свои темные очки, так как на дне этого естественного лабиринта в основном была тень, особенно в узких притоках, где стены были ближе и оставляли меньше пространства для солнечного света.

Его ботинки заполнились песком и были здесь ничуть не удобнее, чем на поверхности пустыни. В конце концов он остановился, сбросил ботинки, стянул носки и пошел босиком, что было гораздо удобнее.

Он не мог преследовать женщину и мальчика так быстро, как ему хотелось, не только из-за неудобных ботинок, которые он в конце концов скинул, а из-за того, что часто оглядывался назад. Он слышал раскаты грома и видел вспышки молний; он знал, что это вернулся Кригер. Так же, как Клитманн преследовал женщину и мальчика, Кригер преследовал его. Он не хотел стать мясом для этого тигра. Таймер отсчитал две минуты.

Лаура продолжала отгибать проволоку вторым камнем, так как первый раскрошился в ее руках. Правительство не могло сделать почтовый штамп, который нельзя было бы стереть с конверта, оно не могло построить танк, который бы успешно преодолевал реку каждый раз, оно не могло ликвидировать безработицу и бедность, но, черт возьми, оно знало, как изготовить твердую проволоку; должно быть, она была сделана из материала, разработанного для космоса, и они нашли ему еще одно применение; этой проволокой Бог мог бы связать столбы, на которых держится мир.

Ее руки покрылись ссадинами и кровоточили, когда босой убийца в черных штанах и белой рубашке показался в конце узкого туннеля.

Клитманн бросился вперед, удивляясь, какого черта она возилась с огнетушителем. Неужели она думала, что химическая пена дезориентирует его и защитит ее от автоматного огня?

А может, это был не огнетушитель? Появившись в Палм-Спрингс всего два часа назад, он успел убедиться, что не все было так, как он думал.

Красный знак, например, не означал экстренную парковку, как он думал, а запрещал ее категорически. Кто знает? Кто знает, что это за баллон, с которым она возилась?

Она посмотрела на него и снова принялась возиться с огнетушителем.

Клитманн шел по узкому туннелю, ширины которого едва бы хватило для двух человек, идущих рядом. Он не стал бы подходить ближе, если бы видел мальчишку. Если она оставила мальчишку в каком-то укрытии, ему придется узнать у нее, где он, так как в его приказ входило убийство всех – Кригера, женщины и мальчика. Он не думал, что мальчишка представляет опасность для Третьего рейха, но он был не из тех, кто обсуждает приказ.

Стефан нашел пару ботинок и пару черных носков, присыпанных песком. Еще раньше он нашел пару темных очков.

Он никогда раньше не преследовал человека, который бы раздевался во время погони. Сначала это показалось ему смешным. Но потом он подумал о мире, отраженном в романах Лауры Шан, мире, в котором смешивались комедия и ужас, мире, в котором трагедия обычно наступала в середине веселья, и неожиданно эта пара ботинок и носков напугали его, потому что это показалось смешным; у него появилась сумасшедшая мысль о том, что если он засмеется, это будет равносильно смертельному приговору Лауре и Крису.

Если они умрут и на этот раз, он не сможет спасти их, вернувшись в институт и послав другое послание раньше первого, так как между ними было слишком мало времени, всего пять секунд. Даже с помощью IBM PC он не смог бы рассчитать все так точно. Следы босого человека вели к устью притока. Хотя боль в левом плече вышибала из него пот и вызывала головокружение, Стефан пошел по следам, как Робинзон Крузо шел по следам Пятницы.

С растущим страхом Лаура смотрела на нацистского убийцу, приближавшегося по узкому туннелю. Его «узи» был направлен на нее, но по какой-то причине он не стрелял. Она воспользовалась этой неожиданной задержкой, чтобы посмотреть на проволочный предохранитель ручного клапана баллона с вексоном.

Даже в этих обстоятельствах она не теряла надежды, вспомнив строчку из своего романа: «Во время трагедии и страха, когда бесконечная ночь кажется вот-вот опустится, надежду можно найти в понимании того, что компаньон ночи это не другая ночь, что компаньон ночи это день, что мрак всегда сменяется светом и что смерть правит только одной половиной существования, другой половиной правит жизнь».

Приблизившись на двадцать футов, убийца спросил:

– Где мальчишка? Мальчишка. Где он? Она чувствовала Криса спиной, он притаился в тени между ней и стеной. Она сомневалась, что ее тело защитит его от пуль, и что, убив ее, убийца уйдет, не заметив Криса за ее спиной.