Покровитель для ангела

— Я тебе все объясню, только давай зайдем в дом для начала. Нужно осмотреть твою ногу, — устремляясь от нашего губителя, обещает Дамир.

Дом? Какой еще дом? Разве мы не противоположном от него направлении ускакали?

Оставаясь на руках у Дамира, оглядываю поляну и замечаю небольшую хижину, притаившуюся у кромки леса. Она выглядит не слишком надежной, деревянные доски изрядно подгнили, а шиферная крыша поросла зеленым мхом. Ступеньки отчаянно скрипят, пока Дамир поднимается на крылечко и ногой отворяет дряхлую дверь.

Однако внутри оказывается весьма сносно, будто кто-то все же ухаживал за домиком.

Карабас опускает меня на выцветший от времени, но на первый взгляд весьма чистый диван, и усаживается рядом.

— Что это за место? — больше не могу сдержать град рвущихся наружу вопросов. — И почему нам не удалось вернуться домой? О чем вы с Адой... перекрикивались? И откуда там... это. взялся еще один лес?

Он, словно и не обращая на меня внимания, обхватывает сильными пальцами мою лодыжку и подтягивает на свои колени, от чего я едва не валюсь на диван. Приподнимаюсь на локтях, изучая его напряженное лицо.

— Дамир, — прошу тихо, кладя свою руку на его. — Что происходит? Умоляю, объясните.

— Это охотничья хижина, оставшаяся мне от предыдущего хозяина. Я не стал ее сносить. Есть в ней какой-то уютный шарм, не находишь? — он наконец поворачивает лицо ко мне, и я вижу его замешательство, будто он и сам не знает, что мне ответить.

Прикрывает глаза, и с мучительным вздохом откидывается на спинку дивана:

— Отчасти так и есть. Мне нечего ответить, просто потому, что я пока не знаю, как тебе все объяснить и с какого вообще края начать, чтобы попросту не напугать, — он потирает переносицу пальцами, словно пытаясь с мыслями собраться. — Адена играет с нами. Мне хорошо знакомы ее игры. Но я никогда не мог подумать, что она решит и меня сделать частью своей игры. И, к собственному сожалению, я вынужден признать, что слабее ее.

— он вдруг открывает глаза и смотрит на меня с каким-то прояснившимся прищуром, будто найдя выход из ситуации, — пока.

20.А за каким дубом у вас тут алтарь?

АНГЕЛ

Хмурится, и на лице попеременно мелькают сомнение и решимость.

— Могу ли я знать, о чем вы думаете? — неуверенно спрашиваю.

«Нет, черт! Я не могу так поступить с тобой!» — словно случайная фраза звучит у меня в голове.

— Как не можете со мной поступить? — переспрашиваю я.

Дамир не в силах скрыть смятение вперивает в меня взгляд полыхающих глаз:

— Ты слышала? — с сомнением спрашивает он, сканируя меня подозрительным прищуром. — Как много?

— Только то, что вы не можете так со мной поступить? — будучи вовсе неуверенной, не мое ли это воображение сыграло, мямлю я. — Да о чем вы? Я хочу знать, что вы там надумали?!

«Это еще что за чертовщина? Она одним лишь требованием вынуждает меня транслировать ей свои мысли?»

— Серьезно?! — не удержавшись, вставляю я. — Хочу еще! Хочу знать все ваши мысли!

Дамир стискивает зубы, словно насилу заставляя свой внутренний голос молчать.

«Я стану сильнее Адены, активировав свой Источник», — будто и правда, подчиняясь моему требованию, рапортует внутренний голос.

— О, вот оно как? — с понимающим видом киваю я. — А что такое этот ваш Источник? Что толку от внутренней связи, когда я все равно ничегошеньки не понимаю?

— Ладно, я расскажу. Но сначала ответь, — Дамир поднимается на ноги, осторожно опуская мои ступни на диван, — ты завтракала?

Неожиданный поворот диалога. Теряюсь, оглядываясь, будто это должно мне как-то подсказать ответ. На самом же деле просто пытаясь понять, что он планирует предпринять в этой заброшенной хижине со знанием того, что я не завтракала.

— Ясно, — выдыхает он. Никак не привыкну, что мне нет необходимости озвучивать свои мысли вслух. — Значит, пойдем добывать завтрак.

Он вдруг наклоняется и подхватывает меня на руки. Эй, ну действительно настолько не может перестать меня трогать.

— Сейчас дело не столько в этом, — усмехается Карабас. — Мне нужна твоя помощь. Но ногу пока не стоит беспокоить.

— Вы могли бы... эм... отключиться от моих мыслей? — спрашиваю нерешительно. — Необходимость контролировать себя выматывает.

— А ты не контролируй, — скалится, выходя из избушки. — Я уже начинаю привыкать к твоей неуемной трескотне.

— Эй! Просто отключитесь! — в смущении восклицаю я.

— Если бы я мог, — он опускает меня у колючего куста, и вкладывает в руки какой-то черпак. — Но ты не отключаема от меня.

Это еще что значит? Смотрю на него недоуменно.

— Я же говорил, — отвечая на мой мысленный вопрос, говорит он, — ты для меня особенная. Потому из всех людей мира, я не могу отключиться только от твоих мыслей.

Вот черт!

Дамир согласно кивает:

— Да, та еще засада. Это значит, что ты ничего не сможешь от меня утаить.

Это что же он будет всегда осведомлен о том, болит ли у меня что-то, месячные, туалет, хочу ли я есть или. его.