Покровитель для ангела

О боже! Двор полон народу! И как он планирует обойтись без разговоров?! Да сейчас же первая попавшаяся трудница как увидит, что кто-то завтрашнюю монахиню за руку взял, как тут же помчится докладывать матушке.

Хотя в этом уже нет надобности.

Глаза наконец привыкли к яркому свету и я смогла разглядеть лица трудящихся во дворе монахинь. Матушка, стоя в тени лавры, строгим взглядом контролирует рабочий процесс.

Ее внимание переключается на нас и глаза недобро щурятся, когда она видит мою ладонь в тисках крепкой мужской руки.

В ужасе от того, что сейчас будет, прячусь за широкую спину и утыкаюсь носом в жёсткое предплечье. Невольно всхлипываю.

— Не бойся. Им не до нас, — тихо говорит мой спаситель.

Да что он несет?! Разве не видел, каким взглядом нас одарила матушка?! Такие ничего доброго не предвещают! Подозреваю, что эта женщина способна своим уничтожающим взглядом разверзать землю и отправлять грешников прямиком в ад!

— Нет, маленькая грешница. У них есть дело поважнее, — усмехается басистый голос, и я даже не уверена, было ли это наяву или же опять мое воображение разыгралось.

Боязливо выглядываю из-за мощного плеча, не понимая, почему матушка все еще не свергла меня в чистилище. Я думала, она налетит, словно ураган и растерзает меня, но...

Удивленно поджимаю губы, обнаружив, что моя карательница с места не сдвинулась.

Глупо хлопая глазами, оглядываю двор, пытаясь понять что происходит. Все монахини застыли на своих местах. Побросали метлы и тряпки и воздели глаза к небу, разинув рты.

Это еще что за дела? У них какой-то особый ритуал? Новое таинство ввели, а я не в курсе?

— Теперь пойдем, — велит Карабас и увлекает меня за собой к воротам.

Мы обходим монахинь, словно каменные изваяния. Притормаживаю у одной из них и пытаюсь заглянуть ей в глаза, вставая на носочки, но сильная рука одергивает меня, подгоняя.

— Что-то новенькое, — ухмыляется Карабас, окидывая двор заинтересованным прищуром. — Очевидно это все из-за тебя. Но я не уверен, сколько это будет продолжаться, так что стоит поторопиться.

Что продолжаться? Что происходит-то?! Это какой-то массовый гипноз? Или магнитные бури? Может НЛО? Что если они окончательно окоченеют?

Точно! Зоино стояние! Я хорошо запомнила эту легенду! Ой, божечки, что же будет?!

— Успокойся, — одергивает меня Карабас и сжимает пальцы сильнее. — Они просто с начальством общаются. Прозрение, так сказать. Сейчас летучка закончится, и будут как новенькие. Может даже лучше, чем были. Что-то мне подсказывает, что они слушают весьма внушительную проповедь.

Не могу закрыть рот от изумления. Проходя мимо очередной «статуи», дую в застывшее лицо. Ноль реакции.

Что-то я не пойму? С каким начальством? А.

А!!! Неужто с тем самым?! Ничего себе? А меня-то почему не позвали? Или я больше не считаюсь на светлой стороне?

От этой мысли как-то неспокойно на душе. Что если он и правда, некий змей искуситель? А сегодня судный день? И все?!

Панические мысли прерываются раскатистым смехом, когда мы наконец оказываемся за воротами. Карабас открывает передо мной дверь огромного черного внедорожника.

Ну, точно колесница всадника апокалипсиса! И гореть мне теперь с другими грешниками! А ведь всего-то денечек потерпеть, и могла бы на облачке нежиться!

— Угомонись уже, грешница, — на мой подбородок ложатся настойчивые пальцы, затянутые в перчатку.

Карабас вынуждает заглянуть в его дьявольские глаза. Поджимаю губы, видя, что его все происходящее скорее забавляет.

— Садись в машину. И смотри, — велит он непреклонно.

Пошевелиться не могу.

Однако когда большие ладони вдруг ложатся на мою талию, вздрагиваю. Хочу оттолкнуть наглеца, да только не успеваю и глазом моргнуть, как оказываюсь в салоне авто за закрытой дверью. Может я сделала неправильный выбор?!

С ужасом вглядываюсь в окно. Там за забором все еще стоят мои родные статуи. Бывшие мне семьей последние годы.

Как бы я ни хотела обрести свободу, я любила это место. И этих людей. Другой семьи у меня не было. Даже строгая матушка дала мне больше, чем родная мать. И я не хочу, чтобы с ними что-то случилось!

Вздрагиваю, когда рядом хлопает водительская дверь. И словно по волшебству статуи во дворике монастыря тут же обмякают. Монахини в растерянности глядят по сторонам, обмениваются понимающими взглядами и блаженно улыбаются.

Все хорошо?

К горлу подступил ком. Да, похоже, они в полном порядке. И я.

— Я ведь сказал, что с ними все будет хорошо. Тебе придется научиться верить мне.

Машина трогается с места, и я бросаю прощальный взгляд в окно. Надеюсь, что прощальный. Надеюсь, что мама не запихнет меня обратно...

Мысли о маме пробуждают бдительность. Она точно не оставила мою вчерашнюю вылазку без внимания. Подскакиваю на сиденье, залезаю на него коленями, встревоженно вглядываясь в заднее стекло.

Как я и предполагала, из-под раскидистого самшита с парковки у монастыря тут же выезжает тонированная машина. Я знаю кто это.

Ой, божечки! Что же делать?!

Бросаю нервный взгляд на своего спасителя. Как же мне теперь его спасти от этих головорезов?