Покровитель империи (СИ)

— Могу Ваше Высочество, очень неплохо, я три года у них в рабстве был, в молодости — ответил он уверенно.

— Тогда план такой, — сказал им и начал долгое совещание.

Вышли к побережью и сразу увидели неприятеля. Они тут обустроились, хижины какие-то ставили, ходили как у себя, жизнь у них налаживалась. Гвардейцы под командой Борка пошли влево, за скалы, что-бы пересидеть там день, а ночью плыть к кораблям. Так же и искатели с переводчиком переодетые в форму островитян, ждали темноты. Я же отмечал, где наибольшее количество солдат. Маги были рядом. Я сказал им все не жечь, всех не убивать, нам нужны их командиры.

Искатели готовились, после захвата корабля они должны подать сигнал, факелом помахать крестом и кругом. Август был со мной рядом, глаза горели, понятно парень первый раз в серьезном деле. Стемнело искатели и переводчик пошли. Переводчик о чем-то оживленно болтая на языке островитян, что-то говорил с часовыми, наконец они расступились смеясь и искатели поплыли к первому кораблю. Всего их было 12. Большие, напоминающие галеоны из земной истории, величественные.

Мы ждали долго, наконец на первом корабле подали знак. Значит бойцы стерегут корабль, а искатели с переводчикам и плывущими в воде бойцами двигаются ко второму. Когда небо посветлело, осталось два коробля, но нам нельзя было отпустить ни одного. Я хотел уничтожить островное королевство, как они себя называли, и захватить их земли, корабли, богатства. Я все еще был зол, но размышлял уже по другому, не как одинокий искатель.

Наконец с 11 корабля был сигнал и, не став ждать, я ударил тем, что показывал магам и Августу. Корабль разметало, остались ли там живые, я не знал. Маги тут же ударили по хижинам на берегу, а я окружил все огненным бартером и стягивал его к центру, выжигая воздух, повышая его температуру до невыносимого для дыхания. Через час все кончилось, и мы вошли в лагерь. Точнее в то, что от него осталось. Все враги были уничтожены, остались корабли, но это нужно решать с императором.

Отдохнув, мы поплыли на корабли, благо лодки, большие на 30–50 человек остались целы. Осмотрев каждый остался доволен, капитанов, штурманов и десяток матросов закрыли в трюме. Но я боясь пакостей, вдруг дырку прокрутят в днище, всех отправил на берег. На кораблях же запретил что-то трогать. На земле обрубив пленным руки по плечи, не помрут за две недели, я отправил Августа и ле Лемужа в столицу, с докладом императору. Дал Августу два письма, одно императору, второе отцу с просьбой прибыть ко мне со строителями и гарнизоном. На этом они уехали, с ними десяток гвардии. Все искатели остались со мной. Мы не спешно проводили допрос капитанов кораблей, кто-то гоношился, я просто рубил кисть и отправлял зиндан, в яму, где их содержали. Кто-то был хитрее и желал обмануть соглашаясь на все, к таким я подходил брезгливо и приказывал свои извращенцам привести их в чувство. Стоило только им понять что сейчас будет вся хитрость слетала, орали ругались, в зиндан, без воды, на соленой рыбе. Посмотрим сколько еще будут гордыми. Жаль у меня настоящих палачей нет, изобретать приходиться.

Так не спешно и шли дни. Прошло почти два месяца когда прибыл отец, Август, начальник разведки, виконт де Лемуж и почти тысяча войска с обозом продуктов и строителями. Отец сразу сказал, что с моими девочками все в порядке, император посвятил его в мой план. Как не странно, но отец согласился, уж лучше бастард воспитанный в наших условиях с детства, чем вообще ничего. А потом терзал меня насчет моих планов, но планы-то простые. Уничтожить врага, захватить все что можно, а там посмотрим. Улыбнулся я отцу и того передернуло. Август сидел рядом и заржал.

— Это Вы не видели как он пытает, вот тут страху натерпеться можно от души, — смеясь, сказанул он.

Отец внимательно смотрел на меня, я посмотрел на него, он опустил глаза.

— Что ты хочешь, отец? Я не ты, моя жизнь была не простой, ты ждал, что я вернусь к вам обычным после всего, что со мной было? Так не бывает, пап, прости, я люблю и тебя и маму, но я не ты. Я взрослый серьезный человек, опытный убийца, воин и полководец, я уже не тот Кристофер де Ланкастер, что был, — с горечью и болью произнес я.

Взял бренди и выпил. Потом закурил и вышел из палатки. Хотелось побыть в одиночестве, сел у костра и просто сидел и курил, глядя в огонь и иногда выпивая. Подошел отец и сел напротив.

— Скажи мне сын, почему тебе так больно, я же вижу и не только я, что ты мучаешься. Ты живешь с болью и боль эта не физическая. Ты отдыхаешь на войне, мирно жить ты не можешь, — промолвил он тихо.

— Так видно, да? — усмехнулся ему. — Я не могу объяснить почему, сам не понимаю, но Кристина засела в сердце, как заноза. Первый раз полюбил и вот результат. не могу избавиться от мысли, что если бы не эти эволюции, не дурацкое отравление все могло быть по другому. А так я обрек ее и себя, может нужно было просто молчать, нет я бы не смог быть с ней все зная.