Покровители

Пара слуг вытянулась по струнке… и я внезапно заметила, что он призвал сюда даже конюхов и возчиков. «Почему же тогда забыл о псарях и рабочих с фермы?» – сердито подумала я.

Потом я увидела чью-то поднятую руку: Сара, одна из самых наглых горничных, ей нравилось греться в лучах одобрительных взглядов Ричарда. И она, я уверена, весьма обрадовалась, узнав, что он теперь спит один, и, возможно, даже мечтала, как ночью в одних чулках будет тайно присоединяться к нему.

– Сара? – Кивнув, Ричард жестом позволил ей высказаться.

– Я уверена, вам понятно, что те из нас, кто давно здесь служит, незамедлительно принесли бы вам или госпоже любую найденную вещь, – сказала она, – поэтому, может, следует обратить внимание на тех, кто служит не так давно.

По залу пронеслась легкая волна оживления – отчасти отражая удивление, отчасти удовольствие, вызванное краткостью ее высказывания.

– Сара, что привело вас к такому заключению? Возможно, вам что-то известно и вы хотели бы поделиться со мной?

Тон Ричарда располагал к откровениям. Я представила, как они находятся наедине, но сразу отбросила эти мысли. Будучи разумным дельцом, Ричард искусно умел добиваться желаемого. Только и всего.

Я глянула на Алису, она смущенно переминалась с ноги на ногу. Ее взгляд был устремлен не на Ричарда, а именно на Сару. Щеки ее зарделись, а во взгляде проявилось суровое неприятие.

– Я говорю лишь о том, – с детской непосредственностью протараторила Сара с сильным шотландским акцентом, – что, возможно, недавнее появление кого-то из слуг как раз не случайно связано с пропажей драгоценности госпожи.

Лицо стоявшей рядом с ней юной служанки озарилось едва скрытой радостью.

– Наглая подлиза! – проворчал за моей спиной чей-то более зрелый голос.

– Благодарю, Сара, достаточно. Пока нет нужды в огульных обвинениях, в сущности, я верю в порядочность всех наших домочадцев. Некоторые, однако, могли бы более убедительно проявлять преданность.

Не показалось ли мне, что, произнося эти слова, Ричард выразительно взглянул на Алису?

Уже направившись к спуску, он добавил:

– На этом я вас покину. Но помните, что завтра к полудню это ожерелье должно быть в распоряжении Флитвуд. И это не просто просьба.

Взволнованно переговариваясь, слуги потянулись к выходу из зала, а я подошла к Алисе и взяла ее за руку.

– Ты поднимешься ко мне?

Она неловко высвободила руку.

– Что-то мне не хочется.

Она вручила мне сверток. От него исходил запах разнотравья, в котором я уловила только наличие лаванды, но сейчас интенсивность этой ароматной смеси вызвала у меня неприятное ощущение.

– Почему?

– Я же принесла то, что вы просили. И не знаю, чем еще пока могу помочь вам.

– Тогда зайдем в гостиную. Я прикажу принести нам с кухни закусок…

– Нет, спасибо. Мне нужно возвращаться на работу в пивную. – Из ее голоса начисто исчезла привычная мягкая мелодичность.

В зале уже стояла тишина, лишь из коридора еще доносился перестук шагов. С портретов, висящих на стенах, на нас пристально взирали предки Ричарда.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я могла бы обвинить тебя в краже. – Я старалась придать своим словам насмешливый оттенок, но вместо этого получилась скорее мольба.

– У вас красивые драгоценности, но сомневаюсь, что хоть одно из них могло бы подойти мне. Наверное, вам больше не понадобятся мои услуги?

– О чем ты говоришь? Алиса, ради бога, ты не можешь бросить меня. Я же знаю, что ты ни в чем не виновата.

– Неужели?

Мне вспомнилось, как она закрыла занавесы полога после кровопускания. Как часом позже я оставила ее и как потом она, напряженно выпрямив спину, сидела у окна моей спальни, тонкие заостренные черты ее лица пребывали в полнейшем покое, словно она позировала для портрета. И из глубины сознания пробивалась еще одна мысль: что же она сделала с моей кровью? Ведь набралось больше половины чаши, а когда Ричард потребовал, чтобы его впустили, вся кровь уже исчезла. Не выплеснула ли она ее в горящий камин? Но я не слышала ни шипения испаряющейся жидкости, ни зловония паленой крови. Однако сейчас явно не лучшее время для подобных вопросов; Алиса внимательно смотрела на меня, и я поняла, что на моем лице отразились сомнения.

– Мне пора уходить, – сухо произнесла она, – я не могу служить там, где мне не доверяют.

И, не дав мне опомниться, она выскользнула в коридор. Когда я вышла следом, она уже успела открыть входную дверь и спуститься с крыльца, едва избежав столкновения с только что спешившимся мужчиной и его лошадью.

– Госпожа Шаттлворт! – воскликнул Ник Баннистер, бросив взгляд на Алису, чья худенькая фигура вдруг словно еще больше съежилась.

– Господин Баннистер, – переведя дух, умудрилась вымолвить я.

У меня возникло ощущение, будто я падаю в бездонную пропасть; случилось нечто ужасное, и я понятия не имела, что теперь делать. А все из-за дурацкого ожерелья, которое не имело для меня ни малейшей ценности!

– Вы выглядите необычайно встревоженной… кто эта женщина?