Покровка. От Малой Дмитровки в Заяузье

В приходе Воскресенской церкви жила семья будущего драматурга А.Н. Островского. Его отец, преуспевающий юрист, покупает участок в июле 1825 г. «с аукционного торга за долги статской советницы Авдотьи Лазаревой за пять тысяч рублей» и строит на нем небольшой одноэтажный дом, который находился на Пятницкой улице на месте современного строения под № 71. В доме «в Монетчиках» А.Н. Островский провел восемь лет, и тут же будущий «Колумб Замоскворечья» получил первые сознательные впечатления, а с этим домом были связаны весьма памятные события в жизни семьи: в этом доме родились братья Александра Михаил (в 1827 г.), сделавший великолепную карьеру — он стал министром государственных имуществ, много помогал старшему брату, и Сергей (в 1829 г.), служивший в Контрольной палате, а также сестры-близнецы Вера и Надежда, и в этом же доме 27 декабря 1831 г. попрощались с их матерью Любовью Ивановной. Она ушла из жизни рано, у нее родились 11 детей (а выжили четыре), и неудивительно, что очередных родов она не выдержала.

На углу 5-го Монетчиковского переулка и Новокузнецкой улицы высится внушительный краснокирпичный храм с мощным куполом — это старообрядческая Покровская церковь, освященная в октябре 1910 г. (проект петербургского архитектора Н.П. Омелюстого; в Москве наблюдал за строительством В.П. Десятов).

В самом же переулке интересен уютный деревянный особнячок с мезонином в три окна, построенный в конце 1816 г. титулярной советницей Е.Н. Драгуновой (№ 5). Этот дом — один из немногих сохранившихся в Москве образцов послепожарного ампирного строительства. Напротив — в построенном заново доме по образцу начала XIX в. находится Российский музей леса (№ 4).

В 6-м Монетчиковском переулке два нижних этажа трехэтажного дома (№ 19) относятся, возможно, ко времени еще до пожара 1812 г. Интересный образец архитектурной практики сравнительно недавнего времени находится в 3-м Монетчиковском переулке. В конце XIX — начале XX в. городские власти строили ночлежки, богадельни, дома бесплатных и дешевых квартир, стараясь таким образом залечить язвы города. Тогда архитекторы, экспериментируя, искали образ новых общественных зданий, и здесь архитектор К.К. Гиппиус в 1904–1906 гг. строит здание (№ 4–6) для Пятницкого попечительства о бедных, в котором помещались спальни, мастерские, классные комнаты и домовая церковь Свв. Константина и Елены.

Церковь Спаса на Болвановке

К мемориальным памятникам в этих местах можно отнести здание клуба кондитерской фабрики «Рот-Фронт» (№ 13–15), где в июле 1941 г. формировалась 9-я дивизия народного ополчения Кировского района, принявшая боевое крещение в тяжелых боях под городом Ельней осенью 1941 г. Кондитерская фабрика «Рот-Фронт» не так давно отпраздновала свое 150-летие. Она основана в 1826 г. как небольшая кустарная мастерская, где делали помадку и карамель. К началу ХХ в. это уже была «Паровая фабрика шоколада, карамели и конфет», принадлежавшая Г.А. и Е.С. Леновым (паровой она называлась потому, что на фабрике использовался паровой двигатель).

В советское время фабрика носила безликий номер, но после посещения ее германскими коммунистами получила название «Рот-Фронт», в честь военизированной организации Союза красных фронтовиков (Roter Frontkämpferbund).

Здания фабрики занимают почти весь квартал между 3-м, 4-м и 6-м Монетчиковскими переулками, а ее клуб выходит во 2-й Новокузнецкий переулок, который до 1954 г. назывался 2-м (или Малым) Спасоболвановским. Рядом с ним проходит 1-й Новокузнецкий (1-й или Большой Спасоболвановский) переулок. Оба они были обязаны названием Спасопре ображенской церкви, «что на Болвановке» (2-й Новокузнецкий переулок, 10, строение 1).

В Москве существовали две местности под названием Болвановка (или Болвановье) — у Таганской площади и в Замоскворечье, в Монетчиках. Название обычно объясняют по одному из значений слова: так называется форма для изготовления головных уборов или же форма, применяемая в литейном деле. Такое объяснение, как кажется, лучшим образом подходит к делу: в Москве названия часто зависели от занятий ремесленников, которые, в частности, селились и у Таганской площади, и в Монетчиках (историк Москвы П.В. Сытин даже говорит о Болвановской слободе, но такой не было). Другое объяснение — от языческих идолов, изображающих хана.